Не люби красивого - страница 18

— Может, они еще и рецепт на него выписывают?

— Да. Этот рецепт называется «Правило трех «С»: café, cognac, cigare.

— Это просто озверин какой-то!

— Именно.

И Анатолий увлек меня в небольшое кафе, где мы сначала выпили по чашечке кофе, затем по рюмке коньяка. От сигареты я отказалась. Но даже в таком усеченном виде лечение явно пошло мне на пользу.

Я была уверена, что везение, как и беда, не приходит один раз, а продолжается вереницей чудесных событий. Вот и на этот раз, встретив Анатолия, прекрасно говорящего на французском языке, живущего во Франции и ко всему прочему обладающего приятной внешностью и манерами, я ничуть не удивилась, когда выяснилось, что наши места в самолете оказались рядом. Но на этом везение не кончилось. Анатолий летел из Москвы в Париж тем же рейсом, что и я.

Чтобы наверняка утвердиться в своем везении, я решила провести небольшое расследование.

— Анатолий, а почему в аэропорту вы именно мне решили оказать первую помощь, хотя было же очевидно, что я в ней не нуждаюсь? — начала я.

— Стройные блондинки со спортивной фигурой — моя слабость. А оригинальный повод для знакомства — это девяносто процентов успеха.

— И часто вы им пользуетесь?

— Сегодня впервые. — Анатолий смотрел на меня такими честными глазами, что я не выдержала и рассмеялась.

— А моя слабость — мужчины с хорошим чувством юмора.

— Вот и славно, — обрадовался Анатолий. — Я был уверен, что мы с вами подружимся.

— Надолго ли? — приступила я к сбору агентурных данных.

— Смотря в чем это долго измерять: в мартышках, в попугаях или в слонах?

— Обойдемся без экзотики. Дни вполне подойдут. — Я хотела получить конкретный ответ на неконкретный вопрос.

— В таком случае у нас будет достаточно времени, чтобы наша дружба переросла в нечто большее. — Он явно дурачился.

— Так мы что, даже чаю не успеем попить? — приняла я его игру.

— И чаю, и кофе, а если повезет, то и бокал шампанского. Потому что до пятницы я абсолютно свободен.

Пятница была завтра. Это меня несколько озадачило. «Иванова, не тупи! — проворчал мой внутренний голос. — Ты что, книжку про Винни-Пуха не читала?»

— Значит, дней десять-двенадцать? — настаивала я на точном ответе.

— Десять. Именно столько дней мне осталось до конца отпуска.

Замечательно! Мужчина в отпуске, судя по его репортажам из горячих точек, не робкого десятка и явно рассчитывает на романтическое приключение. Мне действительно окончательно и бесповоротно везло.

После недолгого размышления я отказалась от мысли использовать своего нового знакомого вслепую — то, что я буду его использовать, даже не ставилось под сомнение, — и рассказала Анатолию все, слегка изменив конец истории. В новой версии Алекс не умер, а бесследно исчез. И я, как настоящая подруга, еду в Париж, чтобы отыскать беглеца и вернуть его безутешной невесте.

— Таня, вы героическая девушка, — выслушав мой рассказ, сказал Анатолий.

— Героиней вы меня попытались сделать с помощью своего лекарства. На самом деле я обычная, и мне нужна помощь, — взяла быка за рога я.

— Считайте, что она у вас есть, — ничуть не колеблясь, отозвался журналист.

Париж встретил нас проливным дождем, который не прекращался ни на минуту, пока мы добирались из аэропорта в город. Анатолий предложил мне остановиться в его служебной квартире, которая находилась в самом центре Парижа, рядом с Триумфальной аркой. Но я решительно воспротивилась этому предложению, хотя определенное удобство в этом и было. Во-первых, я хотела сохранить независимость на тот случай, если всплывут истинные обстоятельства дела, а во‑вторых, Анатолий начинал мне нравиться все больше и больше, и я боялась, что слишком бурно развивающийся роман может помешать расследованию. Желание найти убийцу Алекса и отомстить ему по полной программе оказалось сильнее желания лечь с журналистом в постель и пережить в Париже, в этом городе влюбленных, незабываемое романтическое приключение. Поэтому я настояла на том, чтобы Анатолий отвез меня в небольшой отель за Периферик[5], где Ленка забронировала мне номер.

— Таня, может быть, вы передумаете, — сказал на прощание Анатолий.