Не принимай красную таблетку - страница 7
«Шрам» неожиданно замолчал, и Павел получил короткую передышку. Он ещё раз просмотрел узор, на этот раз внимательней. Если он художник, как он мог использовать это? Номера этих цветов в RGB в качестве пароля? Но вряд ли он-из-прошлого рассчитывал на то, что он-настоящий получит возможность узнать эти номера. Форма узора? Это уже ближе. Павел опустил взгляд, надеясь отыскать какую-то подсказку, и вдруг обнаружил, что некоторые кружочки на майнд-карте в точности повторяют узор на экране. Только на бумаге были ещё и цифры с буквами, а на заставке ромбы соединялись тонкими белыми линиями.
– Что за… – пробормотал Павел.
Он машинально открыл ящик стола и не глядя достал оттуда ручку – видимо, делал это уже тысячи раз. Затем принялся проводить на листе те же линии, что и на экране, только теперь соединял цифры и буквы. Они собирались в безумно знакомое сочетание, и когда всё было готово, Павел ввёл всё это в окошко для пароля, и операционка благополучно загрузилась. Превосходно.
– Что ты знаешь об экспериментальном составе? – наконец ожил «Шрам».
– Что он в принципе существует, – бросил Павел. И, поколебавшись, добавил: – для начала.
«Шрам» снова замолчал. Загрузились привычные для Павла программы, он узнавал их по значкам и сообщениям на экране. Но одно из них было новым, и Павел даже не успел прочитать первое сообщение, как программа уже начала запускаться.
«Проект “Прометей”, запуск…»
«Готово».
«Подготавливаю ресурсы…»
– Значит, он всё-таки попал к тебе, – задумчиво протянул «Шрам». – Я догадывался, но…
– Хватит лгать, – бросил Павел. – Как же так могло получиться, что вы, мой лучший друг, знающий меня лучше всех на свете, вдруг упустили такую ма-аленькую деталь, как другой состав? И как так получилось, что инструкция написана не моим почерком?
– Я не…
– Подумайте ещё раз, а лучше раз сто. И перезвоните.
Павел сбросил звонок и опустил телефон на стол. Его пальцы дрожали, но почему-то на душе было так хорошо, словно он давно мечтал послать этого человека куда подальше. Словно их связывали такие отношения, в каких было очень неуютно, а разорвать связь было нельзя. Но почему?
Головная боль вернулась, но на этот раз Павел встретил её с готовностью. Он понял, что ухватился за нужную нить, и принялся разматывать моток воспоминаний. Эти отношения имели важное значение… для чего? Для его плана? Так каким там был план?..
Ноутбук пискнул, прерывая размышления на полуслове, Павел невольно оглянулся на экран. Там в центре висело сообщение: «Запустить программу “Прометей”?» И, по классике демократичного выбора, всего один вариант: «да». Павел усмехнулся, навёл указатель мышки на эту кнопку, щёлкнул её, проследил за полосой загрузки… и рухнул на пол, скошенной невыносимой головной болью.
… Проблема была в том, что Павел слишком сильно полагался на что-то, что могло бы, наверное, называться чутьём. Понятно, что всё это из области эзотерики и прочее бла-бла-бла, но теперь, когда он принимал «глушилку», что-то внутри него сломалось, и он подозревал, что это было оно самое. По крайней мере, он теперь не испытывал приливов вдохновения, не отыскивал те гениальные идеи-вспышки, продвигавшие его проект вперёд на километры в то время, когда он обычно делал метр за шаг. Теперь он был просто рядовым механическим исполнителем, неспособным творить. Да, если бы это было в то время, когда он мог чувствовать, это стало бы трагедией, но сейчас Павел воспринимал это… нормально? Как некий сложный период, который просто надо было пережить? И он понимал, что это ненормально, но прекратить приём суррогатов уже не мог.
Это ощущение контроля над своими чувствами не было чувством, что удивительно. Это было твёрдое, холодное, полное рациональности понимание, что ты сам решаешь, когда тебе бояться, когда радоваться, когда испытывать привязанность. Больше никакого плена эмоций, никаких проблем из-за этого. Более того, теперь даже не было нужды смотреть фильмы или читать художественные книги, достаточно было закинуться правильным «коктейлем» в правильной дозировке – и весь спектр эмоций, эквивалентный двухчасовому киносеансу, укладывался в пять минут. Идеальный выход для такого сумасшедшего карьериста, как Павел. Но единственный недостаток оказался критическим, и он больше не имел права принимать «глушилки». Особенно после того самого случая.