Не принимай красную таблетку - страница 8

Над своим проектом он работал вместе с лучшими в своём деле ребятами из компании «Заслон». Уже даже название было говорящим, что уж говорить обо всём остальном, а с талантами Павла это могло стать их лучшим творением в сфере безопасности. И поскольку они были классными спецами, они первыми заметили, что с Павлом что-то не так. Причём заметили раз, заметили два, а когда поняли, что он не придаёт этому значения, сообщили руководству компании. А оттуда уже выдвинули ультиматум: парень, ты либо работай как надо, либо дай работать другим, не тормози процесс.

Тогда Павел понял, что пошло не так. Если бы он мог испытывать чувства, такой мощный стимул, как сомнения в его компетенциях в таком важном проекте, стал бы разрушительным эмоционально, но дал бы нужного пинка для самосовершенствования. Но и от суррогатов оказаться было невозможно, особенно сейчас, когда проект выходил на финишную прямую. Понимая, что творит невыносимую дичь, Павел совершил небольшую диверсию, в произошедшем обвинил ребят из «Заслона» и сделал всё для того, чтобы их отстранили от проекта, что и произошло. Нет, стоп. Это уже не было связано с приёмом суррогатов – к моменту выхода из проекта «Заслона» Павел знал, что «Дизайн эмоций» должен быть уничтожен, а потому обязан был перевести проект полностью под свой контроль, чтобы ни один из посторонних специалистов не указал, что он творит херню. Тогда что было тогда? Там был неведомый «Шрам?»..

Нет, не там. Тогда он пошёл в лабораторию, чтобы… чтобы…

Головная боль выкинула его в реальность, и Павел обнаружил себя лежащим на полу в своём кабинете. Его стошнило. Сразу стало легче, но и противно, хотя он понимал, что с этой суррогатной чехардой знатно навредил своему здоровью, и хорошо, если тошнотой всё и закончится. Он открыл окно, вышел в коридор, дополз до пурифайтера и налил себе воды. Несмотря на облегчение, ему всё ещё было так плохо, что второй стакан он опрокинул себе на голову. Не сразу, но ясность наступила, а вместе с ней пришло воспоминание из того, что произошло уже после амнезии.

– Прометей! – ахнул Павел и сорвался с места.

В кабинете пахло тошнотворной кислятиной, но Павел был так сосредоточен, что не замечал этого. На майнд-карте он снова увидел ближе к центру подпись «Прометей», но теперь обратил внимание короткое замечание в стороне: «нужно уничтожить любые следы внутри компании». А номер, этот номер… почему-то казалось, что это телефон хакера. Но если это хакер, значит…

– Я только что согласился загрузить вирус в сеть предприятия? – выдохнул Павел.

Ответ поступил незамедлительно. «Проект “Прометей” загружен. Зададим жару этой конторе!» – выдало окно программы и испарилось, едва Павел успел это прочитать.

А поскольку он ничего не помнил, как это остановить, он не представлял. Видимо, на то и был расчёт: программа должна была быть достаточно простой для того, чтобы Павел в амнезии мог её запустить, и достаточно непонятной, чтобы он не догадался, что творит.

– Твою мать! – выругался Павел.

Что было заложено в вирус, учитывая его планы, оставалось только догадываться.

Павел опустился на стул, опустил голову на стол, накрыл её ладонями. У него была подсказка, куда дальше, но и оставалась возможность уйти. Сейчас перед ним был рабочий ноутбук руководителя службы безопасности, и там наверняка можно было найти указания, как разблокировать выходы. Как оправдаться из-за загрузки вируса, он мог придумать. Как избавиться от взрывчатки так, чтобы не вызвать лишних вопросов, тоже. У него даже мог быть доступ к камерам видеонаблюдения, в конце-то концов! Оставалось только поступить правильно: открыть нужную документацию.

Ну же, Паша. Поступить правильно…

Он понял, что не может пошевелиться.

Зазвонил телефон, и не было даже нужды смотреть на экран, чтобы понять, кто там. Как заворожённый, Павел поднёс смартфон к уху и принял звонок.

– Давай просто забудем обо всём, – без предисловий заговорил «Шрам». – Я подключился к камерам видеонаблюдения, наблюдаю за тобой в прямом эфире. Я выведу тебя оттуда. Ты просто выйдешь, я просто уничтожу все следы твоего пребывания, и мы забудем обо всём раз и навсегда. Договорились?