Недеццкие сказки для перешкольного возраста - страница 23

— Я, Ванечка, только отвлекать смогу. Надежда на одного тебя.

И завертелось.

Ванька уворачивался от нападавших, попутно нанося удары. Первого разрубил пополам, что не помешало передней части туловища, клацая зубами, пытаться дотянуться до Ванькиной ноги.

— Голову рубить надо, Вань, — орал с другого края поляны Серый Волк, бегая от двоих, увязавшихся за ним козлят. Козлята клацали зубами и с явной ненавистью пытались блеять на Волка. — Только голову! По-другому никак!

Ванька, ничего не ответив, взмахнул кладенцом и раскроил черепную коробку ближайшему и, судя по длине рожек, старшему из козлят. Большая часть головы, разбросав смачный веер грязно-красных брызг, отлетела в сторону, а туловище беззвучно рухнуло на траву.

Освоив нехитрую науку борьбы с взбесившейся живностью, размахивая мечом, как косарь на летнем лугу, Ванька в несколько мгновений поотсекал головы еще четверым противникам, а затем помог Волку отделаться от еще двоих, зажавших Серого возле здоровенного дуба.

— Козлы, чессслово, — пробормотал Иван, утирая пот со лба рукой.

Словно на картине переевшего белены художника, на поляне валялись семь обезглавленных тушек.

— Козлята, — поправил Ваню Серый Волк.

— Мамка ихняя, наверное, расстроится сильно, — с печалью проговорил Иван.

— Угу. Уже расстроилась. Вон, пришла сказать, что мы зря здесь на поляне разделочный цех устроили.

С треском разворотив кусты, с той же стороны, с которой появились козлята, на поляну, пробуксовывая в зеленой траве, вылетела коза. Взяв изначально курс на Волка, переводящего дыхание под дубом, она явно не собиралась останавливаться.

— Серый! — закричал Иван и, прыгнув к мохнатому другу, оттолкнул его с линии атаки.

Издав утробный рык, который больше подошел бы Змею Горынычу, на всем скаку коза встряла рогами в дуб.

Посыпались желуди.

С утробным урчанием животное пыталось высвободиться из импровизированной ловушки, однако разгон был взят так, как нужно, и ствол дуба надежно удерживал рога взбесившейся матери семерых, безвременно покинувших этот мир зомби-козлят.

— Так! — опомнился Иван, вставая и отряхиваясь. — Ни шагу не сделаю, пока мне кто-нибудь не объяснит, что происходит?!

— У козы вон, спроси, — буркнул Волк.

— Да я серьёзно, Серый! Разбудили, наорали, бешеных козлов целую стаю натравили! Вся поляна в кровавых пазлах, в дерево коза встряла, такая же, как детки, нервная, рычит, как белый медведь в жаркую погоду, и дергается, как карась под электричеством, а ты у неё подробности спросить предлагаешь?

Картинно встав на одно колено, сбоку от конвульсивно дергающейся козы, Ванька заговорил:

— О, бешеное животное, слюну пускающее и в хрюканье поросенку Борьке подобное, не соблаговолите ли рассказать, что происходит, пока я не отрубил вам голову, не утруждая себя церемониями и вежливостью, которую в данных случаях рекомендует этикет?

Коза всё так же похрюкивала, а Серый Волк, глядя на Ивана изумленно-округлившимися глазами, пробормотал:

— Мда. Демосфен — лох.

Почесал задней лапой за ухом и добавил:

— Ладно, Ванька, не серчай, я сам нервничаю. Слушай, что случилось…

На протяжении всего рассказа коза яростно, с подвыванием сопела, стремясь вытащить рога из дерева. Дослушав, Ваня с залихватским матерком взмахнул кладенцом и перерубил животинке шею. Тело рухнуло. А голова, удерживаемая рогами, еще некоторое время булькала, пуская слюну и издавая гортанные, чавкающие звуки.

— А до замка эта зараза не добралась?

— Вань, да я ж откуда знаю? Я последних несколько часов только и делаю, что от зомби убежать пытаюсь. А тебе хоть бы что — дрыхнешь тут на солнышке!

— Надо в замок, Серый.

— Зачем?

— Василису спасать.

— Да? У неё ж взгляд неживой и всё такое? — напомнил Волк с ноткой ехидства.

— Да какое б ни было. Она жена мне. И… полцарства, к тому же.

— Если туда эта гадость дошла, тебе теперь, что полцарства, что три четверти. Хоть два с половиной. Править-то некому и некем.

— А это исправить как-то можно, Серый? — в Ванькином голосе чувствовалась неподдельная тревога. — Если все такие станут, что ж я один во всем царстве делать буду? Я ж с тоски помру!