Недеццкие сказки для перешкольного возраста - страница 31

— Это, Ваня, не моя забота. Не соберешь, так сам пойдешь с ихним Дуракулой разбираться. Благо, фамилии у вас схожие. Ты — Дурак, он Дуракуло. Глядишь, и договоритесь до консенсуса.

И лихо допив остатки вина, Царь зашагал обратно к столу.

Ваня вопросительно посмотрел на Серого Волка. Тот печально вздохнул и понятным Ваньке языком изложил суть проблемы:

— Есть в соседской Трансильвании нечисть навроде нашего Кащея. Только Кащею живая да мертвая вода жизнь продлевала, а этот, трансильванский, изловчился из крови нужные компоненты добывать и, чтоб жизнь вечную обрести, повадился людей губить без меры. Силы много, да и колдовством балуется. Военных людей сначала меж собой драться заставил, а после понадкусывал всех, да как котят раскидал. Вот и пришли трансильванцы за ведроидами в надежде, что железным он сделать ничего не сможет, и они его одолеют. А так как царь наш уже заявил, что для тебя это дело плевое, то тебе и отдуваться.

— И хотел же этого толмача сразу вдарить, — тяжело вздохнул Ванька, — пока он не объяснил, чего им надо. Теперь расхлебывай.

— Вань, ну что тебе, впервой, что ли?

Ваня встал и, дожевывая огурчик, согласился:

— Не впервой. А значит, пойду-ка я его еще разочек стукну, — и в ответ на вопросительный взгляд Серого пояснил, — один раз, два раза, три… все равно уже от командировки не отвертишься.

Вскоре из-под стола с визгом выскочил любимый царев пес. Следом за ним — с круглыми от ужаса глазами — трансильванский переводчик. Наконец, из-под стола вылез Ванька. Но гнаться за толмачом не стал. Просто крикнул вслед:

— Я тебя, сука, всю дорогу бить буду!

— Ты слышишь, Серый? Оттель плачь. Ей-богу, оттель! — Ванька кинулся к могильной плите, из-под которой доносились детские всхлипы. — Это ж каким извергом надо быть-то!

Ванька походил вокруг плиты, примеряясь как ее половчее свернуть с места. Однако плита была неподъемной, а ухватиться было не за что.

— Дайте мне точку опоры, и я переверну мир! — продекламировал Волк.

— Чего?

— Рычаг нужен, Ваня.

— Чего?

— Ломик какой-то, прут железный.

Рычагом, как Серый Волк и предполагал, послужило Ванино бревно, которое тот упорно называл колом. И когда плита сдвинулась со своего места, из недр могилы с противным писком вырвалась стая летучих мышей. Одна из них даже ухитрилась выхватить из Ваниной руки заветное светящееся перо и улететь с ним в серый мрак коридора.

Кроя в-бога-душу-креста-мать известного только своему воображению прародителя летучих мышей, Ваня комично отмахивался от них руками до тех пор, пока не упал, споткнувшись о собственное бревно.

— Браво!

Стоящий в дверях аристократического вида мужичок небрежно хлопал одной ладонью о другую.

— А ты что за хрен? — поинтересовался Иван.

— Я не хрен, как вы изволили выразиться.

Широкий воротник плаща, лежащий на плечах незнакомого мужика, у Вани ассоциировался только с оголенной крайней плотью.

— А похож, — протянул Иван, разглядывая фигуру в проеме двери.

— Я известен местным жителям как Влад Цепеш, граф Дракула, — представился аристократ. — Хотелось бы услышать ваше имя и причину визита.

— А, — произнес Ваня, осененный внезапной догадкой. — Так это я тебя ищу?

Настала очередь аристократа удивляться.

— Меня? Зачем?

— Хлебало набить, — с присущей ему простотой ответил Ваня.

Дракула мерзко захихикал.

— Чего, прошу прощения, набить?

— Переднюю часть головы, — пояснил молчавший до этого Серый Волк.

Дракула только сейчас заметил Серого Волка, едва различимого в подвальном полумраке.

— Ты?! — изумление Дракулы не могло быть поддельным. — Вернулся!?

— Угу, — довольно проурчал Волк. — Я ж говорил, что вернусь.

— Что, блин, постоянно происходит, Серый?! — возмутился Ванька. — Ты везде в чем-то участвовал, со всеми знаком, про всех всё знаешь.

— Я тебе позже всё расскажу.

— Опять позже? Ну почему нельзя рассказать сразу, перед тем как мы куда-то пойдем и перед тем, как события стремительно закручиваться начинают?..

Дверь захлопнулась без скрипа. И тьма стала непроницаемой. Дверные петли, несмотря на общую запущенность замка, были на удивление хорошо смазаны.

После нескольких попыток открыть дверь, недолгого выяснения отношений и взаимных обвинений, среди которых «черт четырехлапый» и «дебил с бревном» были самыми безобидными, Ваня в конце концов нащупал где-то в углу подвала огарок свечи и, подпалив фитиль, установил ее на ту самую могильную плиту. А спустя несколько минут, проведенных в тишине, Серый Волк заговорил.