Неистовство - страница 6

Парень чуть помолчал, вспоминая страшные события.

— Я… Сам не знаю. Оборотень, так или иначе, остался жив. Я загнал ему топор в спину и большой сухой сук в плечо, но это не помогло.

— Ты ранил его дважды? — удивилась сестра.

— Да, так вышло. Он был довольно неповоротлив в лесу, хотя и бегал быстрее.

— А как ты удрал от него?

— Я просто ушел. Он перестал нападать на рассвете и даже попросил прощения.

Сестра выпучила глаза, смотря на Санаса:

— Он что, разговаривал?

— Не просто разговаривал. На рассвете он стал выглядеть, как обычный человек.

Тайра замолчала и уткнулась подбородком в колени:

— Может, надо будет сообщить охотникам церкви о том, что мы видели оборотня?

Санас резко поднялся и посмотрел на сестру:

— Не надо никому ничего сообщать! Если они узнают, что он меня укусил, без разбора казнят. Я же не умер, а значит мог обернуться и никому не сказать об этом!

— Значит, пусть оборотень и дальше ходит в тех краях? Там же наш домик.

— Что-нибудь придумаем. Укрепим дом так, чтобы никто не смог его сломать. И все будет хорошо.

— Ты так же говорил и перед Черной луной…

Санас замолчал, понимая, что сестра права. Теперь она боится возвращаться туда. И ее можно понять.

На одиннадцатый день сезона оттепели семья вернулась в город. Соседям рассказали, что на них напали разбойники после ночи Черной луны — сломали дверь дома и вынесли все, что могли. Те «поохали», «поахали» и больше вопросов не задавали.

Отец решил продать землю и в следующей сечи купить поменьше, ближе к городу. Ближе к Буйной реке. Поговаривали, там и урожай побогаче.

Настал двадцать третий день сезона оттепели — последний день первого стана в сезоне. В этот день возвращалась Анита. А к вечеру люди ждали вторую Черную луну сезона. Но стены города надежно охранялись, потому никто не боялся. Утром, по поручению матери, парень отправился на рынок за продуктами и встретил там подругу Аниты.

— Ты не на полях? — удивленно спросила она.

— Нет. Наш домик разворовали, и нам пришлось вернуться.

— Ой, ничего себе, — девушка прижала руки к лицу. — Ужас какой! Никто не пострадал?

— Мне немного плечо поранили, но остальные в порядке, — немного улыбнувшись, ответил Сан.

— Бедненький! Хорошо, что вернулись живыми!

— И не говори, — Санас немного помолчал и добавил: — А у тебя-то как дела, Марта?

— Ой, не поверишь! — всплеснула руками девушка. — Мне Берн жениться предложил, представляешь?

Парень удивленно поднял брови:

— Берн? С ума сойти, я думал, он собирается еще долго в холостяках оставаться!

— И останется! Не хочу я его в мужья! Слишком уж он грубый, неопрятный, и вообще неприятной наружности, — Марта наиграно надула губки. — Вот Анитке повезло с женихом, — девушка игриво подмигнула и улыбнулась.

— Ну, вот еще, — парень улыбнулся в ответ и отвел взгляд в сторону.

— А что? Приятный, добрый. С землей умеешь обращаться. И вступиться можешь, когда требуется. Может, ты моим мужем станешь? У Анитки-то вон, сколько поклонников и побогаче!

— Твоим мужем? — парень удивленно уставился на девушку.

«Чего это она? Раньше никогда никакого интереса не проявляла. Да и мне она никогда не была интересна».

Из задумчивости Санаса вывел грубый голос:

— И кого это ты тут в мужья зовешь?

Парень обернулся и увидел стоявшего неподалеку Берна. Он уже был разозлен не на шутку — брови нахмурены, руки сложены на груди, нахохлился, как петух перед дракой. Ниже Санаса на голову, но шире вполовину. Груда мышц.

— Привет, Берн, — улыбаясь, сказал парень. — Да мы тут…

— Только Анита из города, так ты по бабам пошел? — перебил его смутьян.

— Я Аниту никогда не предам, — вдруг посерьезнел Санас. — А ты за языком следи, не наговаривай на меня.

— Ну, я слышал только то, что вы женитьбу обсуждаете! — Берн перешел на крик. — Решил в койку Марту затащить, не иначе!

Санас озадачено вздохнул и тоже повысил голос:

— Не было ничего подобного!

— Вот я тебе сейчас морду набью, и всякое желание гулять по чужим бабам отпадет!

Марта вдруг вылетела перед Санасом:

— Я ничья баба! И что хочу, то и делаю! С кем хочу, с тем в койку и ложусь!

— Чего?! — глаза Берна покраснели, как у разъяренного быка, на скулах заходили желваки. — Так вы уже что ли?! Ну все, приготовься приветствовать мир Нохра!