Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники, 1942-1962 г.г. - страница 43

Конечно, переписка братьев сохранилась не полностью. За этот период по-прежнему отсутствуют письма БНа, часть писем АНа. БН вспоминает:

…нас разнесло время… — армия — много лет не виделись, но я всегда выпендривался всячески, писал ему письма, где бы он ни жил — в Петропавловске-Камчатском, еще где… всегда старался писать ему интересные письма с самыми новейшими сведениями из области науки, культуры… он там был оторван от всего — в военных гарнизонах… Как сейчас помню, он мне писал оттуда, что старается заниматься философией и изучает теорию отражения Тодора Павлова…

Поначалу АНа отрядили служить преподавателем в школе военных переводчиков в Канске. Школа военных переводчиков восточных языков первоначально была создана при дальневосточной армии Блюхера. Было это перед началом Великой Отечественной. Размещалась она во Владивостоке, а вскоре после войны ее передислоцировали в Канск. Многие считают, что эта школа по сути обучала разведчиков и относилась к ГРУ. Действительно, многие дисциплины, преподаваемые там — техника допроса пленных, взрывное и диверсионное дело, стрельба, — наводят на такие мысли. Не станем ничего утверждать, просто отошлем читателя к цитируемым ниже мемуарам Михаила Демиденко.

Дорогой браток.

Наконец я «приблизился к месту моего назначения»[30] окончательно, сиречь — сижу «дома» и пишу письмо (вообще, писать письма — это не совсем мое назначение, конечно). Последние часы в поезде я провел как на иголках. Немного развлекся: утром в вагон ввалилась вдребезги пьяная личность, громко взывая к какому-то Феде. «Кто это?» — брезгливо спросила дама, моя соседка. «Это наш монтер», — значительно ответил проводник. «А!» — Дама понимающе улыбнулась и пошла в уборную. Я тоже. То есть улыбнулся, а не пошел за ней, ты понимаешь. Важный тон проводника и понимающе-разрешающая мина этой дамы несколько времени питали мою мысль: я размышлял, всем ли монтерам на железной дороге разрешается напиваться и орать таким богомерзким басом, но затем отвлекся, будучи поставлен перед необходимостью спешно доесть всё, что мне дали в Москве. С этим я справился сравнительно легко. Скоро мы приехали. Новая задача: у меня три места — два увесистых чемодана и постель. Как дотащить это хотя бы до камеры хранения? Я взял постель под мышку (номер уже сам по себе весьма трудный), в ту же руку взял один чемодан, в другую — другой. Соболезнующие руки осторожно спустили меня со ступенек вагона. Я встал, отряхнул со спины снег, поблагодарил, снова взял свои вещи и, слегка придерживая их бедрами ног (не представляю, что, кроме ног, имеет бедра?), пошел через вокзал. Тут вдруг мне явился ангел-хранитель в образе кривого старичка с флюсом и с саночками. Мы подрядились за 25 рублей и добрались до дому. Хозяйки не оказалось дома, и я часок исполнял танец диких вокруг вещей, сваленных во дворе (тебе, возможно, известно, что подобные танцы особенно приятны на морозце свыше 15°). Но все имеет свой happy end: хозяйка вернулась, я попил чаю и сейчас пойду к ребятам. Пока всё.

Пиши мне, лентяй, передай привет мамочке, я жив и здоров. Крепко жму руку, целую, твой Арк.

Аркадий уже окончил институт, Борису в следующем году предстоит только поступать в вуз. Он еще оканчивает школу. И готовится к выпускным экзаменам. Все еще впереди. У БНа — учеба в Ленинградском университете, у АНа — служба. И, конечно, впереди творческие будни.

Следующее и еще несколько писем написаны АНом по-английски.[31] Это была хорошая тренировка — и для него самого, и для брата. А по вопросу АНа «не устал от моих английских писем?» можно понять, что сохранились письма отнюдь не все, ибо до этого в уцелевших письмах встречались только отдельные английские слова или фразы.

My dear Bobby!

Have just received your letter with that terrible pack of photos. Well, you have made my comrades down here laugh as mad. Really, you are a very good master, aren't you? As to your reprimands towards my having joked upon your using to sit on the bag and to phone your girls — your never mind that, it was but a pure joke. Very glad to know that you are studying so heartily, our ma has already written to me about that.