Немного другая история - страница 15

— Простолюдинкой? — вздернула бровь Белль.

— Прошу не обижайся, знаешь же как сложно людям из разных сословий… Никогда бы не подумал, что необразованный человек может быть так хорош в беседе…

— Необразованный человек?

— Я счастлив, что встретил такую селянку как ты… Ну знаешь, как глупы все эти люди из народа. А с тем, как ты чудила поначалу. Я думал, ты же была таким зверьком неотесанным, но вот сегодня, ты уже сойдешь за дворянку!

— Милый, откуда в тебе то столько чванства? Считаешь, что мое преображение — твоя заслуга? О, милый, первое впечатление никогда не обманывает. Ты как был чудовищем, так им и остался! Я ухожу. Говорила же, что сделаю это, когда захочу. Я этого хочу!

Она развернулась и ушла прочь. Гордо, она ушла так, как уходят только в книгах.

Комментарий к И если навсегда, то навсегда прощай

Скажите, что вы думаете об этой работе, я хочу понимать, как вы относитесь к тому, что я пишу, нужно ли что-то менять в дальнейших частях

========== Я вам не Белль! ==========

— О, боги! Белль! — на кухне сидела тетушка Жюли и что-то вязала, первые лучи проникали сквозь потемневшие окна — Лука сказал, что ты ездила домой, но ты так жутко выглядишь… Где же твоя лошадь?

Ей не хотелось обижать женщину, которая заботилась о ней половину жизни, но и говорить с ней не хотела. Она устала чувствовать. Ей надоело мечтать. Она вернулась в мир банального и обычного. В мир, где нужно знать законы, мир, где не говорит посуда.

— Прошу, не зовите меня Белль, Я — Луиза, хватит быть ребенком, — безучастно попросила она.

Луиза забрала то простое платье, в котором убежала искать Луку. Юбка была изорвана, а волосы вновь лохматы. Она была Золушкой, которая потеряла все с двенадцатым ударом часов.

— Господь всемогущий! — воскликнула Жюли, — что же с тобой приключилось?

— Я выросла… — пожала плечами де Ланкаст. А потом улыбнулась и не попросила, как она это делала всегда, а приказала, — пошли в город за рабочими, пора превратить Дом в достойный особняк де Ланкастов. А сейчас приготовь мне горячую ванну и родительскую спальню, я не буду больше спать на чердаке.

А потом все стало неправильно. Исчезла та простота, которой отличалась Белль. Она много читала, занялась обустройством дома и решила купить лавку в городе. Ее холодные серые глаза потеряли живую искру, она стала бесчувственной и надменной. Почему она себя так повела? Потому что ей наскучило играть роль кроткой и смиренной «падчерицы», здесь она — злая мачеха.

Луку помыли, одели и поселили в отдельную комнату. Больше его никто не заставлял работать, из Парижа прибыл учитель для мальчика. Никто не понимал, с чего в их хозяйке столько изменений. Даже Мадам Бобсье не смела перечить Луизе. Жизнь Луки превратилась в ад. В деревне его задирали и завидовали, а Дома презирали: никому не нравилось быть слугами у безродного сироты. А мальчик не смел даже приблизиться к сестре. Слишком пугающе чужой стала она.

Через неделю Луиза отправилась в город, уже не пешком, а на лошади: ее волосы были уложены в аккуратную модную прическу, а простое платье сменено на голубое, подчеркивающее аристократичную белизну кожи.

— Месье Гастон, — негромко обратилась она к мужчине, вероятно впервые первой.

— Прошу прощения, Мадам? — на это Луиза мягко улыбнулась и показала, чтобы ей помогли спешиться с коня.

— Гастон, что же вы обо мне совсем забыли? Я вернулась из Англии почти две недели назад, а вы ни разу не навестили меня, — надула губки девушка.

— Белль, право, не узнал тебя…

— Луиза де Ланкаст, думаю, что нам пора познакомиться, — она протянула руку, Гастон растерянно поцеловал ее.

— Де Ланкаст? Так Дом твой?

— О, какой же вы меркантильный! — нахмурилась она, — но я хотела узнать, получили ли вы мое письмо сегодня утром?

Солнце ушло за тучи. Осень медленно охватывала французскую провинцию.

— Письмо? Прости, Белль, то есть Луиза, я еще не заходил домой…

— Что ж, вернетесь в свою усадьбу, напишите ответ, буду ждать.

И девушка удалилась. Гастон впервые увидел в ней не девчонку, а женщину, женщину, умеющую быть желанной.

— Бобсье! — обратилась Луиза, стоило ей переступить порог, — приготовления ужина начались? Хочу идеальный вечер!