Необыкновенный рейс «Юга» - страница 9

Во время обычного рейса «Юга» ночью на баке всегда стоял один матрос, следивший за горизонтом впереди судна. При каждом появлении отличительных огней далеко идущего судна матрос или кричал на мостик «Огонь справа!», «Огонь слева!», или трубил об этом условленное число раз в рожок. В эту ночь, когда мы пошли без своих отличительных огней, на баке поставлено было два «впередсмотрящих».

Но и без «впередсмотрящих» было кому следить за горизонтом не только впереди, а и со всех сторон. Почти вся команда, как машинная, так и палубная, сменившись с вахты, вместо того, чтобы ложиться спать, долго еще толкалась у фальшбортов на прове или на баке, выжидающе всматривалась в завуаленный темной ночью горизонт и спать ложилась исключительно на трюмах или на баке. Кубрики ночью были совершенно безлюдны и заполнены, казалось, одной тревожной тишиной. Незаметно для самой себя команда стала менее оживленной и почти прекратила обычные после вахт игры в домино, шашки и не играла на музыкальных инструментах. Все как будто чего-то ждали. Реже стал слышаться обычный смех, шутки и беззаботные голоса. Беззаботно вели себя на судне лишь канарейки, попугаи и макаки. На следующий день во время водяной тревоги с одной из макак случилось происшествие, которое надолго осталось у всех в памяти.

Одна из самых больших макак, принадлежавшая рулевому Кривко, незаметно соскользнула с привязи и очутилась вдруг на мостике, ведущем от экспардека до бака. Вызванные тревогой к шлюпкам кочегары и матросы хотя и видели на бегу оторвавшуюся макаку, но ни один из них не стал ловить её. Только после тревоги сам Кривко да кто помоложе из матросов и кочегаров с хохотом кинулись ловить животное. Увидев подступивших к ней со всех сторон людей, макака спокойно и без особой тревоги бросила чесаться и легко перескочила с мостика на ванты фок-мачты. Усевшись на выбленках, она опять начала беззаботно почесываться, пока не заметила, что к ней осторожно взбирается её не совсем дружелюбно настроенный к ней хозяин. В несколько прыжков макака очутилась на верхнем конце вант и с небольшой площадки стала спокойно следить за дальнейшим продвижением к ней Кривко. Когда увидела, что Кривко свободно доберется к ней, она метра за два до приближения к ней хозяина как ни в чем не бывало ухватилась за тонкий флаг-линь и не менее быстро, чем по горизонтали, помчалась под дружный хохот команды вверх до самого клотика.

Очутившись на самом верху двадцатиметровой мачты и увидев, что Кривко перестал её преследовать, макака чуть приспустилась с клотика и уселась на проволочном, как струна натянутом от фок-мачты до бизань-мачты, штаге. Поинтересовавшись некоторое время тем, что творится на палубе и кинув очень поверхностный взгляд на, видно, не очень интересующий её пустынный горизонт, макака, ухватившись за штаг, как за ветку дерева, начала так усиленно и деловито чесаться, будто все это дело происходило не на двадцатиметровой высоте, а в двух метрах от земли. Никогда еще команда не хохотала так безудержно и весело, как при виде этой макаки, а еще более при виде Кривко, которому было совсем не до смеха. Не находя себе от злости места на палубе, он сердито материл макаку и всех, смеялся. С капитанского мостика без хохота, правда, но с веселыми лицами тоже смотрели в бинокли на макаку. Всласть и вдоволь, вероятно, начесавшись и видя, что, кроме движения вниз по мачте на палубу, есть еще возможность свободно двигаться к бизань-мачте, макака двинулась по длинному, метров в шестьдесят, штагу к бизань-мачте. Этот новый непредвиденный воздушный рейс макаки заставил нас немного умерить хохот и насторожиться.

О том, что макаки ловки и цепки, мы знали, но мы знали и то, что ни одна макака в своей жизни не делала такого исключительного перехода на такой высоте и по такому предмету, как штаг.

Перейдет ли? Макака бежала по штагу (толщиной приблизительно 25 мм), как по палке, ловко перебирая ногами. Пробежав метра два-три, она, потеряв равновесие, вдруг кувыркнулась спиною вниз, повисла и в то время, когда нам казалось, что она вот-вот сорвется, как ни в чем не бывало бежала еще, цепляясь за штаг, метра полтора спиною вниз, потом опять седлала штаг и несколько секунд чесалась, а затем снова начинала двигаться по штагу спиною вверх, пока опять не опрокидывалась на спину.