Неоконченный полет - страница 19

Но Сергей все-таки натворил. Когда они забрались по узкой дороге глубоко в лес и солдат, заметив следы, что уходили в сторону, спрыгнул с саней, Сергей подался за ним. Пригибаясь, как охотник, и от радости что-то приговаривая, солдат полез в заросли. Сергея кинуло в жар от страшной мысли: «Найдет!» Это он, Сергей, будет сейчас везти на своих санях пристреленного советского летчика. В какой-то миг Сергей решил, как ему поступить, и уже не мог сдержать себя никакими размышлениями о том, что будет после. Сергей полз вслед за солдатом и, когда тот, разгребая кусты и еще слышнее бубня что-то про себя, пробирался дальше и дальше, выстрелил ему в спину из пистолета.

Дрожа, как в лихорадке, Сергей вытащил из-под тяжелого тела солдата автомат, прибежал к саням, положил его в солому и погнал коня. Выехав на дорогу, он почему-то повернул в сторону аэродрома: там, среди других, была девушка, которую он хотел бы увидеть. Но на пути спохватился и повернул коня обратно. Сидел на соломе и все время думал о том, что под ним лежит автомат. В поскрипывании снега, в позвякивании упряжки ему то и дело слышалось, будто его кто-то окликает. Сергей оглядывался, и казалось, что далеко на дороге кто-то стоит или бежит вслед за ним...

Чтобы лучше разглядеть свою постель, Сергей отвел немножко занавеску на окне. Лунный свет упал на лавку и блеснул по планшету. Сергей впился глазами в карту, в компас, что лежал в уголке под целлулоидом.

«Летчик!» Сердце торопливо застучало в груди.

Пригнувшись, на цыпочках, Сергей подошел к постели сестры.

— Тот, которого искали немцы?

— Он... Завтра отвезешь в Гутку, к Марии.

Сергей вернулся к лавке, постоял и, не переводя дыхания, отошел. Ему не хватало воздуха, что-то сдавливало грудь. Осторожно присел на постель, посидел немного, потом лег. Он долго не мог заснуть, беспокойно ворочался. Урывками припоминал то, что видел сегодня в небе, следы на снегу, солдата. Представил, как завтра будет ехать вдвоем с летчиком. Широко открытыми глазами смотрел в темный потолок, но темноты не замечал — видел что-то свое, далекое, заманчивое. В висках гудело, словно он бежал и бежал куда-то, повторяясь многократно, звенело в голове: «Завтра... завтра... завтра...»

Да, завтра он сделает то, о чем давно мечтает.

Завтра он начнет жить по-своему.

Завтра он навсегда перестанет слушаться Петра.

Ночь тянулась очень долго. Ее было достаточно для того, чтобы выспаться, кому спалось, и чтобы передумать свои думы, кому они не давали сомкнуть глаз, и чтобы кто-то смог закончить свое тайное дело, и чтобы измениться погоде.

На рассвете холодный северо-восточный ветер совсем утих, с юго-запада надвинулась оттепель, с которой после морозов всегда приходят на Сумщину то стонущие метели, то чуткие тихие вечера и утренние зори с шумным чириканьем воробьев на стогах, запахами отсыревшей хвои и предчувствием весны.

Сергей проснулся с первым криком горластого петуха и, еще не понимая, где он и почему спит на полу, вскочил с постели. Впечатления вчерашнего дня тут же вернулись к нему. Он подошел к окну и отдернул занавеску. Серое пасмурное утро наполнило хату скупым светом.

Марфа подняла голову с подушки, отозвалась тихим, несонным голосом:

— Ты чего, Сергей?

Брат торопливо одевался, кое-как наматывая на ногу загрубевшие сухие онучи.

— Пойду за лошадью, — не понижая голоса, смело ответил Сергей.

— Так тебе и дадут.

— Говорили вчера, чтобы дров привез в школу...

«По дрова тебя так рано и батогом не поднять», — подумала Марфа и начала снова вспоминать о том, что не давало ей уснуть всю ночь. Сергей повезет летчика к Марии, только к ней. Только бы никто их не увидел, только бы... Надо Марии передать какой-нибудь гостинец.

Сергей плеснул в лицо горсть воды и вытерся одним махом.

— Прихвати сена с артельного двора... дома сбросишь.

— Ладно.

Провел пятерней по волосам, расчесав и пригладив их одновременно, надел кожушок и шапку, которую никогда не завязывал на подбородке, и вышел. Загремел чем-то за дверью в сенях и прошмыгнул мимо окна.

Марфа зевнула, натянула на оголенные плечи одеяло, поправила его за спиной девочки, что прилипла к теплому материнскому боку, и снова подумала о Сергее. Как проворно пошагал он. Давно не был таким.