Нэпса - страница 2

За молом и вода другая - не такая как здесь, в гавани. Волны тут мелкие, суетливые, все в радужных пятнах мазута и бензина. На них качаются арбузные корки, окурки и всякий мусор. А там, за молом,- чистая морская волна с белыми гребешками, прозрачная, насквозь просвеченная солнцем. Волны там катятся с тихим шипением, одна за другой разбиваются о серые камни мола и обдают Эленицу свежими брызгами.

Девочка долго смотрела с мола в открытое море, потом оглянулась на гавань, на порт.

В порту тихо - будто вымерли все! Ни грузчика, ни капитана, ни лоцмана, ни матроса… Только кое-где чернели одинокие фигурки, прямые, как оловянные солдатики. «Жандармы! - догадалась Эленица.- Забастовка опять, что ли?»

Она побежала назад и в это самое время услышала у себя за спиной, в открытом море, рокот моторки. Оставляя белый пенистый след, небольшой быстроходный катер влетел в ворота мола. Не сбавляя скорости, он на всех парах шёл к тому причалу, где виднелась белоснежная гора мрамора и качалась баржа.

Эленица бросилась туда.

- Папа,- кричала она на бегу,- папа, а где люди? Забастовали, да?

Отец вышел ей навстречу. Он потряхивал пустым котелком. В котелке бренчали ложки.

- Если б забастовали, я бы тоже не работал, нэпса. Выставили всех, а почему - никто не знает. Приказали и нам к трём часам убраться, да Лазар совсем расклеился… Пришлось мне самому ворочать.

В это время катер подлетел к причалу. С него сбросили трап, и доска шаркнула по настилу пристани: шрр-шр… Из каютки вышел жандарм и ступил на доску трапа. Трап согнулся под его тяжестью.

Увидя жандарма, Коста сделал шаг назад, за угол склада, и потянул за собой дочку.

- Нэпса, сюда… Что им тут надо?

Волны сильно подбросили катер. Трап едва не свалился в воду.

- Анафема! - выругался жандарм, придерживая трап ногой.

Эленица не утерпела, высунулась из-за угла и увидела, как с катера на пристань спрыгнул второй жандарм. У него через плечо был перекинут… человек. Руки, голова, ноги человека безжизненно висели. Он был как мёртвый.

«Наверное, его укачало»,- подумала Эленица. Она только собралась спросить отца, может ли так сильно укачать в море, как подошёл Лазар.

- Что делают, мерзавцы! - прошептал он.

- Это Манолис? - спросил отец у Лазара.- Гляди хорошенько, старик, ты ведь дальнозоркий.

Лазар присмотрелся.

- Так и есть! Манолис… В кандалах!

Отец стиснул руку Эленице и закричал так, что у него вздулись жилы на шее:

- Позор вам, собаки! Снимите наручники!

- Коста! С ума спятил! - всполошился дед Лазар.

Он быстро втолкнул Эленицу в приоткрытую дверь склада.

- Спрячься, нэпса!

Съёжившись в тёмном углу, Эленица притаилась. Она услышала тяжёлый топот и свист - наверное, это бежали отец и старый Лазар. За ними гнались, свистя в полицейский свисток. Вдруг раздался выстрел. Эленица забилась ещё дальше в угол, боясь дышать.

Сколько она так просидела, Эленица не знала. Когда девочка, наконец, решилась выглянуть наружу, солнце спряталось в облаках, а море стало серым, холодным.

Алюминиевый котелок, сплющенный и покарёженный, валялся у самой двери склада, а крышка лежала на краю причала. Море наплескало в неё воды. Маленькая медуза, прозрачная, как стекло, плавала в крышке. Эленица выплеснула воду в море вместе с медузой и попыталась прикрыть котелок, но он был так изуродован, что из этого ничего не вышло. Наверное, на него наступили ногой.

Держа котелок за оторванную дужку, Эленица побрела домой. «В чём я теперь буду носить папе обед? - думала Эленица.- А вдруг его схватили? А вдруг…» - Она вспомнила звук выстрела и, задыхаясь, стала взбираться вверх по крутой улице. Вот и калитка. Но почему она открыта и хлопает на ветру?

Ночью Эленица не может уснуть.

- Послушай, мама,- шепчет она,- а нашего папу отпустят? Где он сейчас? Он вместе с Манолисом?

- Не знаю, доченька… Ничего я не знаю…

Мать не смыкает глаз всю ночь. Всю ночь она вяжет, быстро-быстро перебирая спицами. Говорят, работа успокаивает… Клубок белой шерсти шевелится у неё в подоле, как живой, и Эленица не сводит с него глаз. Она думает об отце и о том человеке, которого нёс на спцне жандарм. Того человека знает вся Греция. Это Манолис Глезос. Имя его редко произносят вслух, но все его знают и все его любят. Это он сорвал фашистский флаг с Акрополя. Тогда Глезос был совсем молодым, студентом. А теперь он больной и седой. Сколько раз его сажали в тюрьму! А дома у него есть сынишка, маленький Нико. Видел ли Нико своего отца? Знает ли, что его привезли с острова Корфу? Говорят, в тюрьме людей мучают голодом… Не дают воды…