Нет святых в аду - страница 39
Комиссар Греди, который занимался кражами, вмешался в разговор:
— Когда вы. сказали: «С учетом того, что я уже сделал, и того, что собирался сделать», вы имели в виду убийство Коннорса и похищение денег из сейфа «Инженерного атласа»?
— Совершенно верно.
— Мисс Галь знала о ваших намерениях относительно семисот тысяч?
— Нет. О краже я подумал гораздо позже. Тогда я дошел до такого состояния, что уже ничего ре боялся.
Греди согласно наклонил голову.
— Это звучит довольно логично. А где сейчас находятся деньги?
— Я их зарыл.
— Где именно?
— Сейчас расскажу.
— Почему вы не взяли их с собой?
Хенсон горько улыбнулся.
— Семьсот тысяч долларов в мелких купюрах занимают много места. Я опасался, что на таможне или в иммиграционном секторе их обнаружат. И я решил захватить только необходимую на первое время сумму. Я надеялся, что мы пробудем в Мексике до тех пор, пока все уляжется.
— А потом?
— Я думал нанять пилота, которому ничего не стоит пересечь границу туда и обратно, если ему хорошо заплатят.
Греди присоединил признание в краже к двум признаниям в убийствах и положил их на стол своего коллеги.
— Звучит убедительно,— произнес он.— Я не вижу в его словах никакой фальши. Я бы тоже так поступил на его месте. А как по-вашему, господин помощник прокурора?
Тот некоторое время размышлял, прежде чем сказать:
— Я, пожалуй, согласен с вами. В сущности, мистер Хенсон не похож на тех мелких жуликов, которых мы привыкли здесь видеть. У нега репутация без единого, пятнышка. Ни одного нарушения закона. По моему мнению,— добавил он, вынимая пачку сигарет из кармана,— это господь бог создал мужчину таким, каков он есть, таким, каковы мы все. Человек, подобный мистеру Хенсону, инженер и один из руководителей индустриального общества «Атлас», совершенно теряет голову и бросает псу под хвост целую безупречную жизнь только потому, что красивая маленькая куколка, не желая обидеть его, согласна лечь с ним в постель.
Хенсон почувствовал странное ощущение. Ему показалось, что он участвует в мелодраме, из тех, что в свое время заставляли плакать наших бабушек. Сейчас он должен возмутиться и подать театральную реплику:
— Выбирайте выражения, сэр. Вы говорите о той, которую я люблю.
Деволт разрядил обстановку, поинтересовавшись:
— А эта кукла, что с ней?
Помощник прокурора, перелистывая признания, произнес:
— Если его слова правдивы, то я думаю, что она невиновна. Мы подержим ее еще несколько дней. Но на вашем месте, Деволт...
— Что?
— Я бы избавился от женщин-журналисток, которые проливают над ней слезы, и, взяв обратно обвинение в соучастии, держал бы Ванду лишь как главного свидетеля.
Комиссар уголовной бригады что-то пометил в своем блокноте.
— Хорошая идея. Именно так я и собирался поступить.
Хенсон почувствовал лёгкое разочарование. Он думал, что полиция, едва получив его признания, немедленно освободит Ванду. Но поскольку она не имела ни денег, ни жилья, то, возможно, ей действительно лучше остаться там, где она сейчас.
Греди приступил к тому, что. интересовало его больше всего:
— Вы хорошо помните, где зарыли деньги, Хенсон?
— Да, господин комиссар.
— Так где же?
— В маленькой рощице на южном берегу озера Кэлум. Я велел шоферу такси, которого нанял около банка, отвезти нас прямо в Кэлум-сити. Там я оставил Ванду в одном из баров и вернулся по дороге назад, чтобы закопать деньги. А когда она спросила, что меня задержало,. я ответил, что потратил время на приобретение билетов на самолет.
Комиссар Греди отыскал среди толпы полицейских, наполнявших комнату, лейтенанта Эгана.
— Лейтенант Эган!
— Да, господин комиссар?
— Это вы вели следствие и вы их обнаружили. Куда отправились мисс Галь и Хенсон, покинув Кэлум-сити?
Эган выглядел так, будто он сидит на раскаленных углях.
— В Сент-Луис.
— Да, звучит убедительно,— сказал Греди, повернувшись к Хенсону. — Но маленькая роща на берегу озера Кэлум — неточное указание. Так наверняка сотни таких рощ.
Хенсон произнес с деланной скромностью:
— Я очень огорчен, сэр. Я могу довести вас прямо до места, но совершенно не в состоянии описать его подробно.
Он, трепеща, ждал ответа Греди, едва осмеливаясь дышать. Последствия его аферы не имели значения. Он все равно не сумел бы выдержать еще одну ночь в тюрьме. Деволт посмотрел в окно своего кабинета. Сумерки предвещали скорое приближение ночи.