Невеста по фотографии - страница 13

– Такие, как я, привычны к долгим дорогам, но вы-то совсем другие. Передохните немножко перед едой. На нее тоже нужны силы, – ачжимэ пожалела девушек и принесла им подушки.

Лежа без сил, Подыль казалось, что она больше никогда не сможет оторвать от пола свое изнеможенное тело.

– Ачжимэ, та девушка на кухне… энто, случайно, не внучка Кымхвы из Суричже? – растянувшись на полу, спросила Хончжу, словно ее неожиданно посетила эта мысль. – Внучка Кымхвы? Та самая дочь сумасшедшей?

– Ужли ты знаешь Сонхву? – спросили Подыль и ачжимэ в один голос.

В Суричже, одном из перевалов на пути из Очжинмаль в Чинён, находился дом шаманки Кымхвы. Люди ходили к ней за новогодними предсказаниями, оберегами от всяческих бед и с просьбой провести шаманский обряд. У Кымхвы была дочь Окхва, которая однажды без отца родила девочку. Это как раз и была Сонхва. Неизвестно, то ли Окхва сначала сошла с ума, а потом родила дочку, то ли наоборот, но так или иначе таскала она ее с собой повсюду. В деревне Очжинмаль не найдется ребенка, который бы не кидал в маму с дочкой камни. Так же, как не найдется того, кого бы мучила совесть за этот поступок.

Яснее, чем плетущуюся за матерью испуганную Сонхву, Подыль вспомнила нервно хохочущую Окхву. Несмотря на свое безумство, эта женщина была самой красивой из всех, что Подыль когда-либо видела. С тех пор как деревню облетел слух о том, что Окхва умерла, упав с обрыва, Сонхву никто больше не видел. Поговаривали, что старая Кымхва сильно намучилась с полоумной внучкой.

– Верно же? Мы надась ходили с мамой на шаманский обряд, так я ее и видела.

Когда со свадьбой Хончжу и Токсама было решено, госпожа Ан пошла к Кымхве за шаманским обрядом об упокоении души первого мужа своей дочери.

– Она тут живет? Работает в вашем доме? – спросила Подыль.

– Нет. Сонхва тож поедет невестой в Пхова.

От такого ответа ачжимэ обе девушки подпрыгнули на месте.

– Что? Ужель есть мужчина, который возьмет ее в жены? – не поверила Подыль словам женщины.

С недавнего времени граница между янбанами и простым народом постепенно стиралась, но о том, чтобы приблизить положение шаманов или мясников к обычным людям, не было и речи. Поседевший старый мясник Тонбук, живший в отдельно стоящем доме, должен был быть почтительным со всеми и кланяться даже местным младенцам. И шаманка Кымхва, которая давно отметила свое шести- и семидесятилетие, – тоже.

Подыль пришла в голову мысль, которую она подавила в себе, когда Хончжу тоже удалось стать невестой по фотографии. Если в такое замужество берут и вдов, и шаманских дочерей, то иллюзии, которые она лелеяла все это время, разрушились. Ведь раз в такой брак может вступить любой, то, значит, Пхова – это рай, в котором может оказаться каждый.

– Видать, существует. Она симпатичная, поэтому свадьбу только вот утрясли, – с улыбкой ответила ачжимэ.

– У него глаз нету, что ль? Где ж она симпатичная? – надула губы Хончжу.

– Дык откудова она вообще узнала о Пхова?! – не сумев сдержать обиды, воскликнула Подыль.

– Шаманка Кымхва прослышала о такой свадьбе от госпожи Ан, взяла Сонхву и пришла ко мне. Она просила отправить внучку подальше от Чосона, чтобы та жила в другом мире, не в таком, где жили ее бабушка и мать.