Невозможная музыка - страница 44

Она давно жила в этом мире, но казалось, что ей удается парить над ним, как людям на картинах Шагала. Эти картины ей нравились, и она даже демонстрировала Сашке альбом. Люди показались ему некрасивыми, но, в общем, он понял, чем они нравятся Иоланте. Они были особенными. Как и она сама.

Он присел возле раскладушки и, тронув Лильку за плечо, сразу приложил палец к губам. Но она и не подумала орать со сна, как вечно показывают в фильмах, которые его мама презрительно называла "дешевыми". Сашка понимал, что речь идет не только о цене производства.

Открыв глаза, Лилька секунду серьезно смотрела на него, потом кивнула и осторожно сползла на пол. Не переговариваясь, они собрали одежду в охапку и, ступая друг за другом, вышли из домика. Ночь нахлынула новыми звуками, которые не были различимы, пока потрескивал костер, а теперь словно очистились и зазвучали с особой силой. Сашка пожалел, что нет времени просто постоять здесь, почти не дыша, и послушать этот диковинный ночной концерт.

Но они не остановились, хотя, может, и Лильке хотелось того же, и не сказали ни слова. Даже не обувшись, оба сбежали с крыльца и, только отойдя на десяток метров, начали одеваться. Друг на друга они старались не смотреть, хотя и так почти ничего не было видно.

— Уже холодно, — наконец выдохнула Лилька, и обоим стало тоскливо — скоро в школу.

— Слушай, а переводись к нам, — предложил Сашка, уверенный в том, что и она подумала о том же. — У нас, в общем-то, хорошая школа. Гимназия. Хоть с наркотиками никто не бегает.

Она проворчала, завязывая шнурки:

— У меня мозгов на вашу гимназию не хватит.

— Ну, уж конечно! — возмутился Саша. — Можно подумать, ты — дура какая-нибудь!

Лилька лукаво взглянула на него снизу:

— Нет?

— Думаешь, я стал бы с дурой разговаривать?

— А вдруг ты сразу не понял бы? — поддела она.

Но Сашка серьезно заверил:

— Нет, дураков сразу видно. Они же изо всех сил стараются доказать, что умнее тебя. У нас в гимназии, если честно, таких полно.

Выпрямившись, Лилька вздохнула:

— Не знаю. Я никогда ни в какие гимназии не рвалась. Что там веселого? Только учись да учись!

Не скромничая, Саша напомнил:

— Я же там буду.

— Ну да, — ее это даже не рассмешило. — Надо подумать. Вообще-то у меня всего две четверки за год. Правда, одна — по математике. Не возьмут?

— А ты меня попроси! Если будешь хорошо себя вести, я замолвлю за тебя словечко.

Лилька вспомнила:

— Ты же сам говорил, что терпеть ее не можешь! Только музыкальную любишь.

— Я не говорил: терпеть не могу. Ну, а если и так? Зато меня там любят.

— Тебя все любят, — Лилька вздохнула. — Ладно, черт с ней, с вашей гимназией! Мы куда идем? Ты нашел ту самую скалу, да?

Неуверенно поозиравшись, Сашка озабоченно пробормотал:

— Темень такая… Днем я ее, вроде, увидел… Они, оказывается, все красноватые.

— В какой стороне? — деловито осведомилась Лилька и завертела головой, хотя разглядеть ей все равно вряд ли удалось бы.

— От крыльца нужно пойти направо, — припомнил он. — Ты держись рядом, не отставай. Тут где-то такой куст должен быть растрепанный… Ага, вот он! За ним по тропинке вверх. Ты что-нибудь видишь?

Она пискнула сзади:

— Тебя.

— Ну и хватит. Тут пока не очень круто. И кусты кругом. Ты держись за них на всякий случай.

— Ты Большую Медведицу видишь?

— Какую еще Медведицу?! Ты лучше под ноги смотри! Рухнешь еще…

— А под ногами я ничего не вижу.

— Да все видно! Луна же.

— Ну да, теперь вижу.

— Ты просто головой все время вертела, вот ничего и не видела.

Лилька тихонько рассмеялась:

— Ты ворчишь, прямо как мой дедушка.

— Ничего я не ворчу! Я же тебя не вижу сзади, может, ты уже улетела… Давай, ты впереди пойдешь?

— А куда? — растерялась она. — Я же ту скалу даже не видела.

Не сразу решившись, Сашка все же признался:

— Да я тоже, может, не ее видел. Чем-то похожа была… Только они, наверное, все похожи, как деревья. Так ты пойдешь впереди или нет?

Он остановился, чтобы пропустить ее. Со страхом вглядевшись в темноту, что была перед ними, Лилька вдруг вскрикнула:

— Смотри! Да вон там, наверху. Видишь?

— Свет, — сердце у него упало во что-то холодное.