Невстречи - страница 8
И через пот – от нервного дрожанья,
И от непониманья, может быть…
Когда «плюс тридцать», проще уплывать,
Но только сносит нас к водовороту:
Меня и боль – полтонную колоду,
Прикованную к прошлому опять.
Когда «плюс тридцать», легче стать «ничем»,
До атомов распасться, до нейтрино.
Любовь не понимает половины;
Пускай «ничем», когда не вышло «всем».
Расплываются судьбы контуры
Расплываются судьбы контуры.
Лета тридцать три тому, Поныри;
Как раскрасит жизнь, каким тонером,
Чтобы все, да про него, поняли,
Да какой ему шагать пашнею
И бросать ли семена в терние,
И какой любви бывать зряшною,
А какой тоске кричать: «Грешная!»,
По кому пройдется он ластиком,
Кто его сотрет в муку горькую,
Будут звезды ли к нему ластиться
Иль затравят феврали волками?..
*
Что к двум тройкам он принёс, суетный
(А Христа ж уже на крест подняли)?
Знать, никчёмные они, сутки те:
Лета тридцать три тому, Поныри…
Тебя удалили...
Тебя удалили…
На йодный палатный покой
Ложится заразной тоскою закат.
Тебя удалили…
Понять бы, с надеждой какой
В лоток полетели слова: «Виноват…»
Тебя удалили…
А был ли тот странный февраль
Началом того, что в итоге решает хирург?..
Тебя удалили…
Скажи, ты ж не веришь в Грааль?
Тебя удалили…
Все зря.
И опять без наркоза вскрывают мой круг.
Тебя удалили…
Тебя удалили, как гланды весной.
Тебя удалили…
Всё зажило, или?..
Или – осталась фантомная боль.
Праздники без...
Праздники без...
Счастья отрез
Жизни не впору.
Тащится в гору
Горя обоз.
Что он привёз? –
То и привёз:
Нежить и пыль,
Чёрную быль,
Морок и лихо...
Что же так тихо,
Что же так тихо вокруг?..
Люди куда же вы – вдруг,
Или – не вдруг?..
Праздники без...
Не при деньгах
Не при деньгах, но при августе;
Больше каратов восход.
Горечь в моем посягательстве
На этот пряничный год.
Ну, что поделать, коль вещее
Сладко, как слово «хинин»;
Что мне отвесить тебе еще,
Кроме раскрошенных льдин?..
Что мне пропеть под Медведицей,
Разве Акелы припев?..
Но почему-то не верится,
Что это все – насовсем…
В малиновых морях феназепама
Я в нем тону – я плавать не умею,
Под ноги – мостовая марципанов,
Кончает день дела твои – пора нам
Туда, где класть поклоны иудею.
Я глажу войлок застарелой были,
Мне хорошо под теплым душем плача,
И тех, что по ночам со мною были,
Я вновь зову, по памяти ишача.
Я признаюсь, что хлопнул синий шарик,
Что громко каркнул, испугав ворону,
Я признаюсь, что верил в Лизу Мону,
И что в тебя я верил – мой лошарик…
Я помню точно: маму мыла рама,
А кто ж её, несчастную, помоет,
Но разум рвет чего-то, что-то носит,
В моих малиновых морях феназепама.
Воздается
Воздается дождем по довольным слащавым мусалам,
Воздается тоской с тошнотой пополам поутру,
Если утро не грело, когда не тобою пылало,
И изжога любви до сих пор шерудит по нутру.
Воздается мозолями пальцев, считающих мелочь
После кайфа мохера цветных и надежных купюр,
Воздается тупой безнадегой – меняем на смелость.
В моде новый изгиб креатива – печаль от кутюр…
Небо серой
Небо серой сердитой накидкой раздастся,
Снова прячу за пазуху мысль ни о чем.
Застарелых дождей злородящее братство,
В декабре, как в запущенном храме моем.
Перепляс разномастной российской погоды
Так похож на ненастье в моей голове:
Там, в серебряной выси, влюбленности роды,
Там, в зловонной канаве, надежды мертвец.
И прорвется туман – обнажатся веревки,
Здесь на них иссеченная виснет душа.
Май надежды – я твой незадачливый кровник,
Затупившийся край твоего палаша…
На все сто...
Ты уходишь на все сто…
Видно, дòрог дорòг стон,
видно, проклят за свой грех,
я закончился вдруг.
Эх!..
Битый молью души скарб...
Ты права, я башкой слаб!
И, срывая печать вех,
ты читаешь не мой смех,
Ты раскрасишь не мой день;
в том, моем, краскам жить лень.
Ты запомнишь не мой пульс.
Ну и пусть!
Ну и пусть?
Ну и пусть…
Не вышло разговора
Не вышло разговора.
Надежда поредела.
Слепая грусть нескоро
Покинет это тело.
Удавкой душит серость,
Бросает сердце крысам.
Печаль в разы разъелась –
Безумная актриса,
И разыграла сцену,
Где я – тупой и пьяный,
И заломила цену:
Мир света и желаний.
Я расплатился, веришь…
Теперь, с блохой в кармане,
За крохи режу ветошь
В дешевом балагане.
Но как же надоело
В объятьях счастьемора!..
Надежда поредела.