Невыдуманные приключения Свена Хедина - страница 14

Именно они создали нефтяную индустрию в Баку, организовали перегонку нефти и ее перевозку, построили целый флот нефтяных танкеров для доставки нефти по Каспийскому морю и Волге. До Нобелей было проще и дешевле закупать нефть в Соединенных Штатах.

Людвига Нобеля должны были сопровождать буровые мастера и другие служащие предприятия, они стояли наготове возле своих экипажей и ждали, когда нефтяной король подаст знак и весь караван придет в движение.

И тут случилось нечто, что заметно повысило престиж Свена в глазах других шведов на промыслах. Людвиг Нобель повернулся к нему и спросил:

— Не хочет ли Хедин поехать со мной?

В течение двух часов Нобель переезжал от одной буровой вышки к другой. Время от времени он останавливался, чтобы переговорить с буровыми мастерами, инженерами и бригадирами. Воздух был пропитан запахом нефти.

Хедин был убежден, что заполучил покровителя. Он принялся подробно рассказывать Нобелю об исфаханских мечетях, руинах Персеполиса, финиковых пальмах Басры, древностях Багдада в надежде на то, что нефтяной король достанет из кармана бумажник и выделит кроху от своих богатств на поездку бедному студенту. Но Людвиг Нобель слушал Свена довольно рассеянно. Понял ли он, чего Хедин добивался, и просто не захотел этого показать — неизвестно. Хедин был достаточно тактичен для того, чтобы не быть назойливым.

— Удачи, — сказал Нобель на прощание. — Заходите ко мне в Санкт-Петербурге…

В начале апреля 1886 года учительство Хедина наконец закончилось, и он стал готовиться к поездке в Персию. В каждом письме матушка пыталась уговорить Свена отказаться от этих планов, но это лишь прибавляло ему решимости.

«Сейчас я стою на перепутье. Неисповедимыми Господними путями у меня появилась возможность сделать первый шаг на том пути, который я выбрал для себя: а именно-познание нашей земли. И неужели я должен малодушно оставить то поприще, что открывается передо мной, и возвращаться домой? И потом жалеть и раскаиваться за свою слабость, за отступление и бездействие, когда надо было действовать?» — так написал двадцатиоднолетний Хедин домой; высокая риторика завершалась просьбой, обращенной к отцу, — он просил двести крон на поездку.

В ответ пришло четыреста крон. После семи месяцев учебы Хедин считал, что достаточно искушен в персидском и азербайджанском, чтобы справиться самому без переводчика. Он заказал себе дорожный костюм, упаковал сменную одежду, три пары трусов, пять пар носков, сапоги, башмаки, Библию, блокнот для зарисовок, чертежные принадлежности, карты, хинин против малярии и револьвер, который одолжил у инженера Сандгрена.

Седьмого апреля вместе с товарищем Баки Хановым он поднялся на борт колесного парохода «Император», который должен был перевезти их через Каспийское море в Энсели на персидском берегу. Хедин был знаком со своим земляком, капитаном судна, и плавание в каюте первого класса было для них бесплатным.

Свен сидел на верхушке полуразрушенной глинобитной стены в столице Персидского Курдистана городе Кирманшахе. Его одежда поистрепалась. Деньги практически закончились, того немногого, что оставалось, хватит на несколько яиц, хлеб и чай.

Кирманшах стоит на дороге из Багдада в Тегеран. В Тегеране Хедин смог бы получить помощь, но до него 600 километров. Жалкой кучки оставшейся мелочи не хватит даже на телеграмму. В Кирманшахе не было ни одного европейца, и, кроме того, в толстой пачке рекомендательных писем, запасенных Свеном, не было никого из Кирманшаха.

Большинство жителей города прежде никогда не видели европейца. Прохожие рассматривали Хедина с опасливым любопытством. Прошло ровно два месяца с тех пор, как он отплыл из Баку на борту «Императора». Плавание через Каспийское море до Энсели заняло тридцать часов. В городе Решт Хедин в первую очередь пошел к русскому консулу и вручил ему рекомендательное письмо. Консул тут же выделил ему одного из служащих, который показал Свену город, а потом угостил ужином и устроил на ночлег.

На следующее утро Хедин и его товарищ по путешествию ехали на лошадях к покрытым снегом горам, которые им предстояло преодолеть на пути в Тегеран. Персидскую столицу от Решта отделяло почти триста километров. Движение по дороге было довольно оживленным, постоянно встречались пешие путники, всадники и караваны мулов и ослов. Поднявшись в гору, они попали в снежную бурю и промерзли до костей, но на противоположном склоне было по-весеннему тепло и уютно.