Незавершённый уход - страница 21

А как смотрелись молодые — они просто сияли во главе стола. Подобно каким-то небожителям, что сошли с небес на землю. Они не пили по старинному обычаю, ибо предстояла первая брачная ночь и поэтому трезво взирали на все это веселие словно с облаков небес.

Несмотря на все это, настроение Всеволода все ухудшалось. Даже уже неизвестно какая чарка хмельного меда не смогла улучшить его состояния. Постоянно накатывало помутнение. Сосредотачивая свой взор на молодых, он все пытался улыбнуться и хоть как-то утешить себя тем, что все хорошо. Но дикое чувство беспокойства, временами переходящее в просто немотивированный страх никак не давало расслабиться. Только военная закалка и сила воли воина не давала впасть в панику на глазах у всех, но каких нечеловеческих сил это стоило воеводе, знал только он один.

Когда они стояли в церкви возле алтаря. Поп начал произносить речь. Всеволода чуть не одолели видения. На какое то мгновение он отключился, но потом быстро взял себя в руки и пришел в себя. Очнувшись, он заметил, как за ним наблюдает Кузьма. «Только бы он не заметил моего состояния» — подумал Воевод. Но пронырливый купец, похоже, заметил все. Хорошо, что хоть не достает расспросами. «Да что ж это за напасть такая? И почему именно сейчас, в такое важное для меня событие это все на меня свалилось?» — Думал воевода растерянно и удрученно. — «Что же это за хворь такая странная? И что же это за такие странные видения?» Словно по кускам восстанавливая картину, и будучи уже в крайней угаре от медовухи он начинал вспоминать.

Еще с раннего детства ему снились эти яркие картины, потом когда он начал мужать и становиться на ноги видения начали стираться пока практически полностью не стерлись из его памяти. Ну а после того происшествия возле озера они не просто вернулись как будто бы все сразу, но стали настолько красочными и сочными и, что самое интересное, крайне непонятными, и как то очень по быстрому, то забывались, то появлялись вновь. Ему виделись обширные пустыни — огромные барханы и караваны верблюдов идущих по ним, множество людей связанных веревками и порой даже цепями, они всё шли и шли. Потом этот огромный и красивый город с величественным храмом. Он не знал что это за город, люди, храм. Но для него это было нечто привычное и родное. Храм. Город. Да Храм!

Это было грандиозное строение. Таких строений на Руси не строили. Огромный, квадратный по своей форме он высился на высокой горе. От этого зрелища просто дух завораживал. Он состоял из нескольких как бы вложенных друг в друга храмов. Первое что бросалось в глаза, когда через прекраснейшие врата туда входил человек — это огромный двор. Он тоже был двойным — внешним и внутренним. А еще эта огромная чаша. Она была подобна целому морю и сверкала на солнце так, что слепила глаза. При воспоминании о ней мысли начали ускоряться с огромной степенью, так что, воевода приложил немало усилий, что бы не отключиться совсем.

И еще…. Да да! Это язык. Странный такой язык. Явно не язык руссов и даже не тюрков, с которыми они жили по соседству и язык которых был так хорошо известен Всеволоду. Нет, это был какой-то другой язык! В этом городе говорили на нем и в храме говорили. А еще писали как-то не так. На Руси писалось черторезами или рунами. Практически все свободные слои общества Великого Новгорода, того времени были грамотными. Писали на бересте. Ее было в избытке, так как березы росли повсюду, а выделывать их кору умели еще с давних времен. Черторезы-руны! Такие близкие и родные. Сейчас, правда, книжники-попы завели моду писать новой азбукой. Они ее назвали кириллицей, а еще была глаголица — такая странная и чудная. Так что черторезы нонче не в чести, но то была совсем иная азбука. И писали как то совсем уж странно — с право на лево.

Всеволод напрягся, вспоминая подробности. «Зачем мне все это надо, особенно в такой день. Любимая дочка, свадьба. И такая ерунда. Марево»- подумал он и в то же время понимая, скорее интуитивно, чем осознанно, что именно сейчас он просто обязан все это вспомнить. Так что же там было еще, что же это за город такой? «Да, вспомнил! Там были светильники такие, состоящие из семи свечей, а так же множество людей, читающих свитки с какой-то коробкой привязанной к руке. И себя он вспомнил, он тоже читал, что-то и эта коробочка ремнями была привязана к его руке. Все!» Дальше воспоминания обрывались, словно кто-то набросил на них балахон подобный тому, что был тогда на его голове такой балахон с кисточками. Этот балахон было последнее, что вспомнил тогда Всеволод. Но откуда это все? Нет! Этого не достаточно, нужно вспоминать дальше. Воевода осушил еще чарку волшебного медового напитка. Попытался расслабиться. Мысли полились волной и тут, неожиданно дикий ком подкатил к горлу. Воевода медленно встал из-за стола и направился по направлению к сеням. Вокруг молодежь города крутила хороводы, резвилась в танцах и весело смеясь, носилась кругом. Еле еле, Всеволод выполз на улицу и по резным деревянным ступенькам вышел во двор. Его сразу же обступили холопы. Это были его собственные холопы, которые всегда были наготове, рады исполнить любое приказание своего господина. «Их только сейчас не доставало» — Всеволода еще больше передернуло и скрутило.