Нежданно-негаданно - страница 9

Люди бегают. Все кружится, шевелится, «кипит». Как вроде и усталости никакой не было.

Еле успели завершить зароды — хлынул дождь. Бабы бросились к балаганам, мокрые от пота и дождя. Егор Кузьмич слез с зароду по шесту, поданному кем-то, проговорил:

— Ну вот и ладно дело-то вышло… с сеном будем, — и пошел в окружении мужиков к главному шатру. Он знает, сейчас бригадир достанет откуда-то припрятанную бутылку, подаст мужикам по стопке, после по второй, закусят, появится приготовленное горячее варево — и пойдут несмолкаемые разговоры о хороших нынче травах, об окончании сенокоса, о наступающей уборке… А вечером сиротливо опустеет стан, останутся одни колья от балаганов да палаток, и грустно даже немножко станет. Люди поедут в деревню, по домам, где они сходят в баню, и будут настраиваться на уборочную.

…А Егор Кузьмич не успокоится, пока не начнут уборку, погода по приметам меняться ладит. Он уже сходил к Андрюхе, и только когда тот сказал ему, что через день приступают, угомонился малость.

Утром, когда выкатилось из-за дальней горы солнышко и шаловливо бросило свои первые лучи по серебряным колосьям ржи, а легкий ветерок досушил их от росы и ночной сырости, в поле зашумели комбайны. И когда могучая техника полностью навалилась на поля, то еле успевали возить хлеб на сушильные агрегаты.

И радостно было у Егора на душе, когда глядел на эту уборочную страду. Но не зря Егор Кузьмич волновался, предчувствовал. Ночью пошел дождь, колосья намокли.

Егор Кузьмич посоветовал не прекращать уборку, а скашивать хлеба в валки, которые продует ветром, потом уж молотить.

Сушилки не успевали справляться с поступающим от комбайнов зерном. Соорудили зерноток. У Егора Кузьмича рукава рубахи по локоть закатаны, то он там сует руки в зерно, то тут, проверяет, чтоб не грелось. А как остановились моторы, которые гнали воздух вентиляции, так за Гришкой турнул парня-помощника.

Григорий возился с мотором, а Егор Кузьмич с бабами ворошил зерно лопатами. Некогда уж тут на старость сваливать, кабы не сгорело зерно, такой урожай, да не собрать. Старайся, шевелись…

И только когда поздно вечером заработали механизмы и погнали воздух, Егор бросил лопату и вышел на улицу.

Потемки заволакивали деревню, звезды проклюнулись в небе, и луна народилась. А фары комбайнов резали темень, секли ее лучами и радовали хлеборобов.

И вспомнилась Егору Кузьмичу одна уборка: немец рвется в глубь страны. В деревне из мужиков один Егор Кузьмич. Снежинки опускаются, а бабы жнут серпами оставшееся поле. Да так и не дожали, засыпало снегом. Уж по весне хлеб колосьями собирали.

А комбайны шумят и шумят, немного не достают лучами фар до Егора, бодрят его, и уходят грустные воспоминания, теряются.

…Хоть вот и техника такая и механизировано все, а везде хозяйский глаз нужен. Следующей ночью поднялся ветер, завыл в трубах, а перед утром еще дождь пошел. Егор Кузьмич заторопился на зерноток — все в порядке вроде, пошевелил кое-где зерно, не греется. Зашел в сушилку, там и объект-то не его, увидел — зияет проем в крыше, оторвало ветром два листа шифера, и зерно лежит, мокнет, а поставленный досматривать мужик спит на рогожке. Так влетело от Егора Кузьмича, что, наверное, век помнить будет.

Дело двигалось к концу.

Егору Кузьмичу уже виделось, как не сегодня-завтра закончат они уборку ржи, а он отдохнет немного, поокрепнет и уж не проглядит, когда поспеют яровые. Там он опять подстегнет зазевавшегося Андрюху, подготовятся, и пойдут дела полным ходом. При такой технике неделя-две и закончат уборку, не проморгают, не дождутся белых мух.

Егор Кузьмич видит уже, как день и ночь шумят комбайны на пшеничных полях, а не будут успевать сушилки принимать зерно, так у них зерноток есть, еще построят, если потребуется.

Овес ныне полег в некоторых местах, так Гришка подсказал механизаторам приспособление: крючья из проволоки, которые подхватывают колосья. Еще в прошлом году ладно получалось. Соображение есть у мужика. Эх, если бы не пил! Егор Кузьмич вздохнул тяжело. Он так ушел в свое, что видит: уже щетинятся пшеничные поля, сжаты, а комбайны ушли овес дожинать. У Егора Кузьмича полный зерноток пшеницы. Механизмы работают слаженно, продувают воздухом зерно, не дают ему греться, не то что ране — греби лопатой с места на место. А Егор Кузьмич только ходит досматривает за всем. Вот уже и овес убрали. Все, кончена уборка! Отдыхай, Егор Кузьмич, посиживай на завалинке. Не забудь и в больницу сходить, подлечат пусть…