Нежданное счастье - страница 37

Она прошла по скрипящим половицам и достала коробку. Усевшись перед ней, она заглянула внутрь, чтобы проверить содержимое.

— Это одна из тех, в которые я заглядывала, — сказала она, пододвигая коробку к Дэниелу. Он уселся рядом с ней и стал вынимать вещи и рассматривать их.

Мария встала и открыла другую коробку. Слабый свет просачивался через маленькое окошко, его явно не хватало. Она оставила коробку и прошла через чердак, чтобы зажечь в углу старую лампу под абажуром, а потом устроилась в полуметре от Дэниела и стала рассматривать содержимое коробки.

Убедившись, что там тоже лежат вещи Эдмунда и Зоэ-Клер, она отодвинула ее в сторону Дэниела.

— Это вам, — сказала она и села, притянув колени к груди и обхватив их руками. — Не известно, что вы найдете в других коробках. Если вам это интересно, конечно.

Дэниел положил фотографию, которую держал в руках, и посмотрел на Марию.

— Похоже, вы удивлены, что мне это интересно, — заметил Дэниел, глядя, как свет лампы зажигает искры золотого огня в волосах Марии. Он с трудом подавил желание погладить их, погрузить в них руки.

За последнюю неделю он провел слишком много времени с Марией. Слишком много времени рядом с ней, но не касаясь ее.

— Я действительно удивлена, — сказала Мария, серьезно глядя на него. — Неделю назад вы бы не заинтересовались ими так.

Дэниел наклонил голову, размышляя над ее словами.

— Честно говоря, я и сам немного удивлен, — признался он. Дэниел не ожидал той эмоциональной связи, которую ощутил у могил Эдмунда и Зоэ-Клер. И он совершенно не мог предвидеть нежность, которую чувствовал к Марии. — Прошлое моей семьи никогда раньше не казалось мне таким реальным. Вы сделали его таким. — Он потянулся к ней и накрыл ее руку своей. — Спасибо вам.

Ее кожа была теплой. Мягкой. Нежной. Он смотрел, как ее взгляд скользнул по его руке, затем вернулся к его лицу. Ее глаза были такими ранимыми.

— Я думаю, после всего этого вы могли бы быть человечнее, — попыталась пошутить Мария, пытаясь подавить влечение, вызванное прикосновением Дэниела. Он не убирал руку. Его плоть ощущала мощные волны желания, пробегающие по ней.

Она никогда не знала мужчины, который мог бы зажечь в ней огонь страсти, лишь слегка дотронувшись до нее. Сила его прикосновения пугала и в то же время завораживала ее.

— О, я человечный, — тяжело дыша, произнес Дэниел; его голос стал низким и хриплым. Он придвинулся ближе, потом еще ближе. Опершись одной рукой о пол рядом с ней, другой он стал нежно гладить ее руку, плечо, шею, вызывая дрожь желания. — Человечный.

Его рот обрушился на нее.

Одно немедленно стало очевидным — в этом поцелуе не было ничего нормального.

В этот раз Дэниел не ограничился легким прикосновением к ее губам. Он хотел большего, и Мария не отвергала его, желая и нуждаясь в нем так же, как и он; все ее тело горело желанием. Поцелуй начался медленно и нежно. Оба они как бы исследовали друг друга и наслаждались трогательной нерешительностью.

Мария вдруг обнаружила, что ее руки обвивают шею Дэниела, касаются его коротких темных волос на затылке, погружаются в их неожиданную мягкость. Подавляемые неделю желания вырвались на свободу. Она наконец ощутила его теплую кожу под своими пальцами, почувствовала мятный вкус его пылкого рта.

Трепетная дрожь охватила ее, когда его рука скользнула по ее спине. Поцелуй проникал все глубже, движения его языка вдруг стали более чувственными, более настойчивыми. Страстно обнимая ее, Дэниел прижал Марию ближе к себе. Она чувствовала биение сердец, своего и его. Их обоих. Оглушающее биение.

Поцелуй стал необузданным, страстным, его вихрь унес Марию из ее привычного мира, из чердака в техасском городке туда, где она никогда не была до Дэниела. В черную дыру во Вселенной, безбрежную и не отмеченную на карте. Но в то же время до краев наполненную Дэниелом.

Она не сознавала ничего, кроме этой секунды, этого места, поцелуя этого мужчины. Ей показалось, что так было всегда. Она не могла бы ответить ему ничем меньшим, чем полное безумие, даже если бы хотела этого.

А она не хотела.

Дэниел чувствовал, что не может больше себя сдерживать. Наконец-то Мария была в его объятиях!