Нежданное счастье - страница 38

У нее был сладкий вкус весны, свежести и соблазна, ее поцелуи были опьяняющей смесью невинности и опыта. Дэниел ощутил нестерпимое желание опрокинуть ее на пол и заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас.

Дэниел все больше хотел Марию. Нет, он не хотел Марию горячо, жадно и стремительно.

Он хотел ее медленно. Он хотел растянуть удовольствие.

Он хотел ее где-нибудь в более подходящем для этого месте.

Он отпустил ее губы, одной рукой осторожно приподнял ее лицо, чтобы встретить ее взгляд. Ее васильковые глаза были чернильно-синими от страсти, и он едва удержался, чтобы не прильнуть к ней снова.

Мария смотрела на Дэниела, желание пульсировало в ней. Никто никогда в жизни не целовал ее так.

— Мария?

Она улыбнулась, почувствовав неожиданное удовольствие от своего имени на его губах, от его охрипшего, низкого голоса. Сама она не могла бы вымолвить ни слова. Ее губы онемели и распухли от его поцелуя.

Ее тело горело, возрожденное к жизни новым, неутоленным голодом. Дэниелом.

— Я хочу тебя, — сказал Дэниел мягко. Его пальцы ласкали ее скулы. Его глаза обещали сумасшедшую страсть.

Но не более того.

Мария заморгала, чувствуя, будто пробудилась от сна. Прекрасного, волшебного сна.

Сна, который никогда не станет явью.

Она отстранилась и попыталась отодвинуться от Дэниела, не уверенная в том, что сможет сохранить ясность мысли, если он продолжит ласкать ее. А она должна мыслить ясно. Быть разумной.

— Нам не следовало этого делать, — сказала Мария. Ей едва удалось сделать голос спокойным, ее губы все еще помнили поцелуй Дэниела.

— Почему? — спросил Дэниел. Его голос был одновременно нежным и требовательным, глаза посерьезнели.

— Это было неправильно, — ответила Мария, подыскивая объяснение, которое покажет, как ее испугала собственная реакция, как сильно она боится поддаться чувствам и забыть все предостережения здравого смысла. — Вы скоро вернетесь в Даллас. Моя жизнь — здесь.

Дэниел внимательно посмотрел на нее.

— Я не знаю, как противостоять этому, — тихо сказал он. — Я не знаю ответа. Я только думаю, что у меня есть вопросы. Вопросы о тебе и обо мне. О нас. — Его взгляд пронзал ее до самого сердца, и Мария почувствовала, что слабеет внутри, просто глядя на него, вспоминая его руки, обнимающие ее. — Разве у тебя нет вопросов, Мария?

Дэниел не мог поверить, что все произошедшее между ними — всего лишь стечение обстоятельств. Горячий ответ Марии доказывал что-то иное.

Дэниела удивило ее отступление. Он знал, что не готов так легко отказаться от той страсти, которую они только что делили. Он потянулся к ней, чтобы снова прикоснуться к ее руке, и внезапно увидел страх и боль в глазах Марии.

— Вопросы ничего не изменят, — сказала Мария, отстраняясь. Она услышала, как хлопнула дверь внизу, а затем и звуки голосов. Холди и дети были дома. Ее якоря в реальности. Их приход поддержал ее уверенность, что оттолкнуть Дэниела — единственно правильное решение.

Она боялась, что притяжение к Дэниелу, которое росло внутри ее, может привести только к одному — к разбитому сердцу. Это она уже проходила раньше.

— Так что же вы предлагаете? Чтобы мы забыли об этом? — с нажимом спросил Дэниел, явно разочарованный.

Мария с трудом проглотила комок в горле.

— Да, — твердо сказала она, больше для себя, чем для Дэниела. Она встала и пошла через комнату к лестнице, удивляясь, как хорошо у нее получается идти на ватных ногах.

Дэниел смотрел ей вслед, совершенно смущенный.

— Привет.

При взгляде на дверь у Марии перехватило дыхание. Дэниел.

Дэниел в удобных шортах цвета хаки и мягкой рубашке из хлопка. Расслабленный, сексуальный. Опасный.

— Привет, — удалось ей вымолвить в ответ. Ее пальцы сами собой потянулись к губам, вспоминая горячие поцелуи, которыми они обменивались вчера на чердаке.

Она провела все эти часы, пытаясь забыть их поцелуи. Воспоминание о них не давало ей спать полночи. Она хотела, чтобы все было не так.

Она хотела бы, чтобы все было по-другому. Еще раньше, в другое время и в другом месте. С Квентином. Но прошлого не вернуть. Сейчас она знала, что не хочет снова проходить этот путь. Сейчас она была старше и мудрее.