Неживой - страница 11

— Это что ж, ты нас домой отправляешь, шакал узкоглазый? — Зильда грубо толкнула его в плёчо.

— Ты смотри, какая, — рассмеялся Зигой, скользнул глазами по её точёной фигурке и важно упёр руки в пояс. — Бузить будешь — заберу ж тебя второй женой, да научу уму разуму. Телега большая у меня… самая большая, что с земли родной ездит. И для мешка и для тебя места хватит.

Зильда побелела и оглянулась в поисках предмета, способного проломить череп угловатого нахала, но тут уже к ним подошёл стражник и мягко толкнул Зильду древком бердыша, указывая на её место.

— Ух, я тебя… — прошипела Зильда ледяным тоном, едва дыша от ярости, но всё же села на место.

К князю вышел худощавый высокий и статный мужчина, одетый в облегающие штаны и расшитую рубаху с гербом, один из Стрелков.

— Даже если просто зверь это будет награду даёшь, князь?

Князь кивнул, но это стрелка не устроило.

— Ты уж не серчай, князь, и дерзость мою прости, но в чём подвох? Отряд арбалетчиков и мамонта отстреляет, если надо будет, да вот только кажется мне, что князь от его вида расстроится и не рад платить будет.

Князь рассмеялся грубо и громко, но от души, поднялся и с улыбкой ответил:

— Нет подвоха. Мог бы я послать свою дружину верную, да стереть это чудище с лица земли моей. Да вот только князем я совсем недавно стал, тяжкое это бремя и совсем мало в нём веселья. Вот и подумал я, раз зверь невиданный в этих краях завёлся, так почему бы мне охоту на него не устроить. Пускай я сам уж не могу на такие дела княжеское время тратить, как в молодости тратил, но других повесить смогу. А сам чучелом зверя, да рассказами о том, как его загнали, сыт останусь. Да и по окончанию охоты всех жду ещё на пир и гуляния. Может, ещё какую работку вам придумаю.

Старый стрелок ещё раз оглядел князя с недоверием, немного подумал, расплылся в жесткой и неприятной ухмылке и кивнул князю. Он выполнял и не такие прихоти за деньги.

Сечные Псы проснулись ещё до рассвета, от криков, но не петухов, а Зильды. Она нещадно хлестала их полуголые тела нагайкой, брызгала из ведра ледяной водой и осыпала самыми чёрными проклятьями и ругательствами.

— Ну шош ты лютуешь, дъяволица! — умолял Беззубый, пытаясь спрятаться от ударов.

— Проснулся, пёс?! — орала на него Зильда. — Раскрыл зенки блудливые свои, сучий сын?!

— А как тутама не проснуться?! Приголубила так приголубила! В ушах звенит, — проскулил в ответ Беззубый, потёр кровавый след на плече, и встал.

— Собирайся. Живо. Выступаем через полчаса, — уже спокойно ответила Зильда, за её спиной с промятой травы поднимались остальные члены банды.

— Так затемно же ещё, хозяйка, — заскулил Беззубый. — Куда ж мы по темну попрёмся?

— За добычей попрёмся, пока другие не урвали.

— Ты ж сама, хозяйка, видела, сколько их там собралося. Шо мы делать-то будем?

— Обгоним их по горным тропам, найдём тварь, снесём голову, по тропам же и вернёмся за наградой. Лошади и обозы их сильно задержат. Дорога мрачнее, чем бабы, что с тобой за бабло соглашаются.

— Твою мать! — басовито проснулся Забой.

— А ежели чудисче эт нас само снесёт? — недоверчиво спросил Беззубый.

— Я скорее как курица тебе яйцо снесу и болтанку сделаю, Беззубый! Не моли чепухи.

Беззубый посмотрел в её горящие, непреклонные глаза, усмехнулся и кивнул.

— Эх, пожрать бы ещё, — похлопал он по животу. — Не все ж пировали…

— К Тихоне подойди, — уже тихо сказала Зильда. — Не зря ж мы всё ночь не спали, да им кухню после пира обносили. Дня три сыты будете. А там деревни далёкие и никто слово против не скажет. Будут кормить. Никуда не денутся.

— Ой, ты хозяюшка у нас! — улыбнулся Беззубый. — А ежема не получитца нишо?

— А если не получится — в лесах засядем, награду по пути умыкнём и скроемся. Или тут награбим. А терять нам уж ничего. Всё равно за моря бежать.

— Как есть пить бежать, хозяюшка!

Зильда покачала головой от его идиотских присказок, нахмурилась, да заулыбалась как девчонка. Побудка банды прошла успешно, лагерь пришёл в движение, Зильда выдохнулся свободна и пошла к заборчику у которого был привязан её конь.

— Ну что, Огонёк? Не выспался? — конь тихонько заржал в ответ и потряс гривой. Зильда неспешно сняла с него седло и упряжь. — Тут наши пути расходятся, государь. Хорошо ты меня возил, ни разу не подвёл. И я тебя не подведу. Могла бы тебя втридорога загнать, тут таких скакунов и не видывали, в горах этих. Не зачем тут такие звери величественные, как ты. Но мы с тобой братья равные, жизнью тебе обязана и знаю, что ты тебе свобода так же люба, как и нам. Чёрт его знает, какой у тебя хозяин будет, добрый или злой. А потому… ты сам себе теперь хозяин. Не поминай лихом, да беги быстрее ветра, добрый друг.