Нежные кузины - страница 16
Клементина рассмеялась серебристым смехом, что так же шло ей, как жемчуг или бриллианты.
— И речи быть не может! Это была просто шутка!
Жюльен вышел на лужайку, засунув руки в карманы, с независимым видом, немного успокоившийся, но настороженный: он готов был немедленно пуститься наутек, если заметит хотя бы тень осуждения или насмешки. Но нет! Пока он добежит до ворот парка, взгляды присутствующих будут жечь ему спину, он не выдержит! Как же быть? Стать невидимкой! Мгновенно исчезнуть! Взорваться и превратиться в пыль? Это ужаснет присутствующих и вызовет их невольное уважение!
— Ты мог бы причесаться, Жюльен! — только и сказала Аньес.
— Да, мама! — ответил Жюльен, чуть ли не до слез растроганный этими банальными словами, которые окружали его ореолом невинности.
А Клементина продолжала начатый разговор.
— Я была замужем пять раз, и с меня достаточно! Прожить всю жизнь с одним мужчиной? Какой ужас!
Тетя Адель расхохоталась, но Аньес приняла чопорный вид, словно человек, надевший очки, чтобы разглядеть лобковый волос в своей тарелке с супом.
— Дорогая, вам бы не следовало говорить такие вещи при детях!
— Ну, тогда следующей в нашей семье будет свадьба малышки Жюлиа! — галантно вмешался находчивый жених Клер.
У Жюлиа покраснели даже пальцы на ногах. Она потупилась и сделала трагическое лицо.
— Я… Я теперь точно знаю, что никогда не выйду замуж!
Все вокруг, разумеется, удивились. Но она на это и рассчитывала.
— Милая Жюлиа, — не унимался Шарль, — я лично берусь подыскать тебе жениха… Я знаю нескольких молодых людей, которые будут от тебя без ума, ха-ха-ха!
Клер бросила на него очень недружелюбный взгляд, а Жюлиа — очень горестный.
— Жених? Но ведь у нее уже есть жених! — воскликнул Жюльен, вновь обретший душевный покой. — Ну, то есть был! — уточнил он с некоторой долей грусти.
— Да? А кто же ее счастливый избранник? — вопросил бестактный Шарль звонким, как сигнал горна, голосом.
Жюлиа опять сделалась красной, как красный галстук.
— Понятия не имею! Он сам не знает, что говорит! Что ты болтаешь, Жюльен? — задыхаясь, выкрикнула она.
— Это правда, Жюлиа, ты ведь тайно обручилась прошлым летом! — пролепетал Жюльен, начиная понимать, что лучше бы ему не присутствовать на этой странице повествования.
— Да нет же! Он врет! Клянусь, он врет!
Шарль расхохотался. И, разумеется, некстати!
Такая уж у него была привычка.
— Если ты посвящен в эту тайну, скажи нам, кто ее жених! — допытывался он у Жюльена.
— Не могу! Это же тайна!
— Кажется, я угадал, ха-ха-ха! Ее жених — ты!
Шарль был в восторге от своего открытия! Он смеялся и хлопал себя по ляжкам, в этом не было английского шика, но это полезно для кровообращения, особенно если кровь густая и сосуды слабо насыщаются кислородом.
Жюлиа вскочила с места, белая как бумага. Возникла напряженная пауза. Люди смотрели на нее во все глаза. Это было свыше ее сил, и она опрометью бросилась к замку.
Теперь он понял, теперь он все понял! Ему хотелось надавать себе пощечин! На что он надеялся со своими детскими воспоминаниями, своей детской нежностью, детской любовью и детскими клятвами? Жюлиа ставила всех перед фактом: она — взрослая! Она — женщина! Вот почему она втюрилась в Шарля! Потому что глубокое безответное чувство к чужому красавцу-жениху делало ее интересной!
— Милый мой Жюльен… Твоя кузина в таком возрасте, когда девушки очень чувствительны, очень ранимы. Она сейчас старше, чем ты, гораздо старше! Понимаешь?
А затем тетя Адель пошла в замок утешить Жюлиа, потому что Жюлиа нуждалась в утешении. И Жюльен, в очередной раз провинившийся, недовольный собой, в очередной раз пристыженный, остался на лужайке один, один со своей неискушенностью, запертый в детство, точно в клетку. О! Разве кто-то его в чем-то упрекал? Нет, что можно было требовать от него! Он и сам это знал. И вдруг он почувствовал, что между ним и Жюлиа пролегла пропасть.
Ему оставалась только Пуна, такой же ребенок, как он! Он любил Пуну, но, глядя на нее, слишком ясно понимал, как выглядит сам в глазах окружающих. Пуна и он были малышами! Их чувства, их страдания, — стоит ли это принимать всерьез? Пройдет с годами. Тут впору заплакать!