Ник Уда - страница 5

«Да понятно, Борь, ты хочешь насрать на платформе станции метро».

— Самое главное, что от такой скуки мы даже пари устроили. Видел полосы от пальцев на потолке в переходе между линиями метро?

— Нет, никогда не замечал.

— На самом деле их очень много, Макс. Потолок перехода между Купалаўскай и Кастрычніцкай побелен был несколько лет назад, а он очень низкий. Поэтому всякие мудаделы время от времени трогают потолок рукой и оставляют следы от пальцев. Никогда не понимал, зачем они это делают.

— Действительно, зачем? Не обращал на это внимание, но теперь точно посмотрю.

— Так вот, на чьей смене за месяц будет больше таких трогающих потолок идиотов, тот и победил. Все снимается на камеру видеонаблюдения как доказательство.

— А какая ставка?

— Сто долларов.

— О, так мы можем насобирать целую банду таких идиотов, мы же учимся на истфаке. Ты легко выиграешь это пари, а потом проставишься.

— Я подумаю, идея мне нравится. Но вот с проставиться ты перегнул, — да, основная часть души у него в кошельке. — В знак благодарности я просто не вызову на вас наряд, а вы мне потом еще и спасибо скажете.

— С каких это пор трогать потолок стало преступлением?

— Прости, я все еще думал о дерьме на станции. Хотя, в этой стране разве нужен повод, чтобы арестовать человека?

Боря отправился в магазин на этаж выше за добавкой, а мое внимание окунулось в фантазии: «Если бы меня цитировали, то во всех ванильных группах в социальных сетях обязательно появилась бы моя неудачная фотография с подписью (шрифтом TimesNewRoman, курсив, естественно): «Если вы поднимете глаза, то увидите, что кто-то постоянно трогает свой потолок».

Вернулся Боря с двумя литровыми тарами темного пива, в которое влил немножечко водки, и новой темой, в которую привнес немного фирменного себя:

— Забыл спросить. Расскажи мне про свою новую пассию, которая тебя сюда проводила.

Сколько бы Боря не метался между темами разговора, была одна тихая гавань под названием «Женщины», в которую он приплывал под конец каждой беседы. Ее затрагивание было больше внутренней обязанностью Беса, нежели искренним интересом. Боря всегда спрашивал возраст, потом «было уже?», а в конце звучало стандартное «когда свадьба?» Видимо, у него в голове эти события происходили на одной неделе.

— Да, как тебе сказать. Только пару раз встретились. Ничего особенного.

— А сколько ей лет?

— Спрашивать о возрасте мне не интересно. Но не потому, что они склонны его занижать, нет. Просто женщины, с которыми общаюсь, выглядят на лет 30, хотя им всего 24—25. И знать правду было бы слишком неловко для нас обоих.

— Нет, это потому что ты подходишь к красивым и молодым, они тебя отшивают, а ты им в последнем слове и говоришь: «Вы слишком уверены в собственной красоте и притягательности. Позвоните, когда стукнет двадцать девять».

— Ага. А они и звонят.

Боря умеет дарить легкость общения, возможно и случайно, потому что основное его кредо — задавать экзистенциальные вопросы, после которых хочется открутить себе голову из-за затянувшегося отсутствия ответа даже для себя самого.

— Как твои литературные потуги?

Ну вот, опять такой же вопрос.

— Как обычно, что-то пишется, но в стол. Даже если бы у меня действительно хорошо получалось, то в этой стране такое не востребовано. Сам знаешь, «чарка и шкварка», «моя хата с краю». Все не интересно. Да и нам с тобой мало что интересно, и это правда. Вот сейчас где-нибудь играют женщины в гандбол, а мы с тобой тут. Чтобы стать популярным, надо быть «Крыніцай Моцнай» или «Аліварыяй Портер».

— Есть еще один вариант: стать ледовым дворцом.

— Ага, чтобы в меня насильно запихивали школьников и солдат-срочников? Нет уж, спасибо.

Дальше, как всегда, были пьяные разговоры за жизнь, политику и спорт. Мы походили на вполне приличных прусских бюргеров: пиво, хот-доги и четкая ориентация в политической жизни всей планеты и даже некоторых других небесных тел. Накануне выяснилось, что рептилоиды стали страстью одного из профессоров нашего факультета, а значит и идеальной темой для любого пьяного разговора его студентов. Их разновидность — жидорептилоиды — являются самым популярным субэтносом в наших беседах.