Николай Бухарин - страница 67

В этой обстановке самостоятельные и во многом оригинальные предложения Н. И. Бухарина и его сторонников начали беспощадно преследоваться. Их взгляды подвергались гонениям в печати, причем нередко интерпретировались искаженно и односторонне.

20 января 1929 года Бухарин вновь выступает в «Правде» с аргументированной критикой безответственности и некомпетентности планов сверхиндустриализации, всемерно доказывает необходимость научного руководства модернизацией народного хозяйства.

Но особенно важное значение имела речь Бухарина «Политическое завещание Ленина», помещенная в «Правде» 24 января 1929 года. В ней Бухарин перечисляет важнейшие направления ленинского плана строительства социализма, особенно подчеркивая мысль, что раскол с крестьянством означал бы «гибель советской республики». Он предупреждал партию о серьезном отходе Сталина от многих ленинских указаний.

Вскоре Бухарин обвинил Сталина в возрождении методов «военного коммунизма», несовместимых с новой экономической политикой, провозглашении лозунга дани — «военно-феодальной эксплуатации крестьянства».[298]

Бухарин, Рыков, Томский отстаивали не интересы кулаков-мироедов, не медленные темпы модернизации народного хозяйства, а объективные законы развития экономики в противовес набиравшим силу волюнтаристским методам. Именно в этом заключался корень их расхождений с большинством ЦК. Так, председатель Совнаркома СССР и РСФСР, а также СТО А. И. Рыков предупреждал, что возведение чрезвычайных мер в принцип совершенно неправильная и гибельная политика. «Безусловно, — писал он, — с помощью деревянной сохи мы социалистического сектора хозяйства не построим. Трактор в настоящее время революционизирует сельскохозяйственный процесс в гораздо большей степени, чем тысяча агитаторов, пришедших в деревню с отвлеченной агитацией о преимуществах коллективных форм земледелия».[299]

Рыков убежденно повторял, что осуществить индустриализацию без процветающего сельского хозяйства невозможно. Для проведения коллективизации необходимы накопления, достаточный уровень механизации, обученные кадры. Коллективизация без серьезной предварительной подготовки будет дискредитацией всей нашей социалистической работы, гибелью всего дела.[300]

Требования группы не нашли поддержки. В ответ Бухарин, Рыков и Томский подали в отставку с занимаемых ими постов, но она не была принята.

Резко возражала эта группа против изменения заданий пятилетки в сторону увеличения ассигнований на тяжелую промышленность, которые также расценивались ими как чрезмерные. По этим мотивам Бухарин и его сторонники воздержались при голосовании во время обсуждения проекта пятилетнего плана в Политбюро. Рыков тогда же предложил разработать параллельно с пятилеткой двухлетний план подъема сельского хозяйства, необходимый для того, чтобы увязать темпы индустриализации с реальным ростом сельскохозяйственного производства. А пока не удалось добиться подъема сельского хозяйства, утверждали Рыков вместе с Бухариным, надо «поставить вопрос о ввозе хлеба», предусмотреть выделение «некоторой части валюты на покупку хлеба». Но это вело к сокращению импорта оборудования, замедлению технического перевооружения народного хозяйства. «Ввоз хлеба в настоящий момент, — говорил Куйбышев, — это неизбежно сильнейший удар по нашим темпам индустриализации».[301]

Ни одно из крупных предложений группы Бухарина не было принято. Это означало ее поражение на решающем этапе борьбы за свои идеи.

В конце 1929 года Н. И. Бухарин снял свои разногласия с большинством ЦК ВКП(б) и выступал в основном против грубых искажений норм партийной и государственной жизни. Но Сталину этого было мало. Сколоченное им послушное большинство в Политбюро предало забвению ленинские идеи строительства социализма, завет беречь бесценное завоевание революции — союз рабочих и крестьян, коллективное руководство в партии. Гегемонистские устремления Сталина не встретили у большевиков решительного отпора. Вскоре Сталин поставил под свой личный контроль не только Политбюро и ЦК, но и всю партию. Эта крайне отрицательная линия постепенно набирала силу.