Ночь Патриарха - страница 10

Патриарх узнал об этом в 1945 году на встрече руководителей союзных держав в Потсдаме. Тогда, как и Черчилль, так и сменивший его позже Эттли, обещали вождю, что эти документы никогда не будут преданы огласке. Союзники в то время не хотели осложнять отношения с ним, Верховным главнокомандующим сильнейшей Красной армии, прекрасно обученной, отлично оснащённой, приобретшей богатый опыт в боях с побеждённым фашизмом и, главное, пользующейся во всём мире огромным авторитетом. А Патриарх надеялся, что эти протоколы канули в вечность и мир никогда не узнает, что большевики пришли к власти на немецкие деньги и на немецких штыках.

Ленин и его команда, как только захватили власть, стали тут же, согласно разработанному вместе с Парвусом плану, проводить массовые экспроприации средств банков, страховых касс, заводов, фабрик, частных граждан — «собирали деньги на мировую пролетарскую революцию». Создавалось впечатление, что большевики не были уверены, что удержатся у власти, и поэтому очень торопились.

Когда Парвус прибыл в Петроград, он был приятно поражён той огромной суммой, которую успели награбить большевики — 2,5 миллиарда золотых рублей по курсу 1913 года. Но он был отличным экономистом, и после тщательной проверки выяснил, что это не все деньги — 78 миллионов прилипло к рукам исполнителей. Чрезвычайная комиссия провела расследование и выявила, что виновными оказались глава Кронштадтской ЧК, бывший друг Распутина князь Андронников, а также любимые ученики Парвуса — Урицкий и Володарский, специально приставленные к Ленину, чтобы этот, чрезмерно экзальтированный вождь, не преподнёс неожиданных сюрпризов.

Андронников пользовался большим авторитетом среди Кронштадтских матросов, и Ленин велел действовать «архиделикатно». Сфабриковали дело по обвинению князя в шпионаже в пользу Германии, и он был расстрелян после того, как из него выбили все подписи и номера зарубежных банковских счетов.

На широко известных ленинских соратников Урицкого и Володарского, также вернувших деньги, преданный сподвижник Дзержинского — Бокий организовал якобы «покушение левых эсеров», и оба были похоронены с почестями. Эти воры официально были признаны верными ленинцами, без страха и упрека служившими делу Великой пролетарской революции, их именами в разных городах были названы улицы, клубы, школы. А их гибель, как и покушение на Ленина эсерки Каплан, были использованы большевиками в качестве повода объявить «Красный террор», чтобы под этим лозунгом продолжить ограбление России, а главное, уничтожить существующую и подавить потенциальную оппозицию.

Кроме того, выяснилось, что проворовался также и Зиновьев. Но Ленин взял под защиту своего старого друга, который был ему нужен ещё и потому, что занимал пост председателя исполкома Третьего Коминтерна, а «великий вождь мирового пролетариата» не хотел международной огласки.

Потом этот Интернационал, проповедующий завиральную ленинскую идею единственно возможного строительства социализма только в мировом масштабе, Патриарху пришлось разогнать. Время показало, что на мировую пролетарскую революцию рассчитывать не приходится и нужно строить социализм в одной, отдельно взятой стране — в России.

Тогда же получили сведения, что некоторых из арестованных великих князей кто-то выпускает из Петропавловской крепости за большие деньги и к этому причастны верхушка ЦК, а также Дзержинский с Бокием. Взбешённый Ленин грозился разогнать ВЧК, но Дзержинский только улыбался: к тому времени власть в стране фактически уже принадлежала чекистам, поставившим себя и над партийным, и над управленческим аппаратом. Патриарх запомнил навсегда эту улыбку, и уже тогда сделал для себя соответствующие выводы.

Вот опять кольнуло в печени, и к горлу подобралась противная тошнота. Патриарх взял бутылку любимого «Киндзмараули» и налил себе одну треть бокала. Он отпил глоток, подержал несколько секунд во рту и только тогда проглотил. Чудесное вино! Сохранился только один небольшой виноградник в Кахетии, весь урожай которого идет исключительно на изготовление вина для вождя. Тошнота чуть прошла.