Носящий-серое-одеяло (СИ) - страница 16
Джесси отчаянно озиралась, кусая губы, прижав к груди кулаки. Рваные тучи неслись по небу, как в продолжение кошмара — мертвенный, блеклый свет луны, громады туч на горизонте, ледяные редкие капли дождя…
Мокрые ветки хлестали Джесси по лицу, пока она, оскальзываясь, наугад бежала к ручью. Скорее, скорее… Лишь бы успеть… куда? Зачем? И где же Рэд?
— Рэд!
Взлохмаченные намокшие волосы липли к щекам и шее, лезли в глаза, ноги вязли в раскисшей глине…
— Рэд!
Он стоял на обрыве — замерев, повернувшись к ней… блеснули расширившиеся, чужие глаза… блеснуло что-то в руке.
Револьвер.
И тут она поняла.
— Не-ет! — Собственный крик оглушил её, и, бросившись к Рэду, Джесси изо всех сил обхватила его руками, цепляясь за отсыревшую рубаху. — Не надо, не надо, не надо!
— Уйди! Уйди, дура! — пытаясь оторвать её от себя, стряхнуть, отбросить, Рэд наотмашь бил по тонким рукам, ставшим вдруг такими сильными. — Не лезь! — запалённо дыша, он с трудом выталкивал слова. — Я не могу больше! Уйди! Убью!
— Ну и убивай! — захлёбываясь слезами, Джесси судорожно хватала ртом воздух, но рук не разжимала. — Лучше убей тогда! Потому что я всё равно не буду без тебя! Потому что я люблю тебя! Дурак!
— Дети…
Дёрнувшись, Рэд стремительно обернулся.
В нескольких шагах от них неподвижно стоял незнакомый человек — большой, кряжистый. Он тоже тяжело дышал, фонарь в его руке подрагивал.
— Вы кто? — срывающимся полушёпотом спросила Джесси. Рэд молчал, но она чувствовала неровные толчки его сердца сквозь рубаху. — Вы из полиции?
Незнакомец покачал головой, и тут Джесси увидела, как он стар. Широкоскулое усталое лицо его было сплошь изборождено глубокими морщинами, седые волосы заплетены в две короткие косы, спадавшие на сгорбленные плечи.
— Меня зовут Матохата, и я не из полиции, — проговорил он глубоким мягким голосом.
— Вы… вы здесь вождь, да? — пробормотала Джесси.
Старик неожиданно улыбнулся.
— Не гадай, внучка. В вашем языке трудно отыскать такое слово, любое будет неточным, — он шагнул к ним, внимательно и зорко вглядываясь прищуренными глазами в лицо Рэда. — Малышом ты был больше похож на мать, а сейчас — вылитый отец. Если бы не Джефф, а я сам встретил тебя утром на дороге…
— Отец? — хрипло переспросил Рэд, подавшись вперёд.
Старик кивнул.
— Твой отец, Уэсли Хайленд. То, что он сделал, было неправильно… но тогда я не успел спасти его, – он глубоко вздохнул. – И не смог спасти тебя. Но я искал тебя все эти годы, — он положил большую ладонь на плечо Рэда. — Отдай мне то, что у тебя в руке, мальчик.
Рэд отшатнулся. Продолжая цепляться за него, Джесси отчаянно посмотрела на старика.
— Не бойся, внучка, — спокойно сказал тот. — Прошу тебя, мальчик, отдай мне револьвер. Он тебе не нужен, поверь мне. Ты вернулся сюда, в Холмы. Теперь всё будет по-другому.
Выскользнув из медленно разжавшихся пальцев Рэда, револьвер ударился о землю. Всхлипнув, Джесси поспешно схватила его за рукоять и протянула старику.
— А теперь пойдём в дом, — сказал тот по-прежнему спокойно. — Дождь разошёлся не на шутку, девочка совсем промокнет. Нам надо многое обсудить и вспомнить. Идём.
*
Съёжившись на топчане, Джесси плотно закуталась в колючее одеяло. Заставив её и Рэда снять промокшую верхнюю одежду, Матохата развёл огонь в печурке и поставил греться котелок. Рэд примостился возле очага, безучастно глядя вниз.
— Как тебя зовут, внучка? — негромко спросил старик, повернувшись к Джесси.
Вздрогнув, она ответила послушно, как в школе:
— Джессика Дженнифер Маршалл, сэр.
— Почему ты пошла за ним?
— Сейчас… или вообще?
Кровь бросилась ей в лицо.
— Сейчас.
— Я заснула… он ушёл… а я увидела сон… — прошептала Джесси, окончательно смутившись.
— Расскажи нам, — мягко, но настойчиво попросил Матохата.
— Но это же просто сон.
— Расскажи, расскажи, — старик наклонился к ней, и она совсем близко увидела его глубоко запавшие тёплые глаза. — Ну же…
Джесси потёрла висок, поморщившись от боли и пытаясь сосредоточиться. Рассказывать… зачем? Разве это так важно сейчас?
— Ну… сначала я видела будто бы этот дом, но не такой… а словно бы летом, всё так светло, солнечно, и так хорошо на душе… Вот. А потом пришла эта женщина и встала вон там, в дверях. Незнакомая совсем. Я её никогда раньше не видела…