Новеллы - страница 37
— Кто там?
— Это я, дядя Франсиско, я. Я пришел с вами проститься.
Окно закрылось, и через минуту, скрежеща засовами, дверь отворилась. В руке дядя Франсиско держал масляную лампу. Макарио увидел, что он похудел и постарел. Он поцеловал дядину руку.
— Поднимись, — сказал ему дядя.
Макарио, держась за перила, молча пошел за ним.
Войдя в комнату, дядя Франсиско поставил лампу на длинный дубовый стол и смотрел на Макарио, опустив руки в карманы.
Тот молчал и теребил бородку.
— Что тебе нужно? — вдруг закричал дядя.
— Я пришел попрощаться с вами: я снова уезжаю на острова Зеленого Мыса.
— Счастливого пути.
И дядя Франсиско, повернувшись к племяннику спиной, подошел к окну и принялся барабанить пальцами по стеклу.
Макарио постоял немного, потом, в отчаянии, сделал шаг к двери.
— Куда ты, безрассудная твоя голова? — остановил его дядя Франсиско.
— Я пойду.
— Сядь!
И дядя, в волнении шагая по комнате, стал громко восклицать:
— Твой приятель — негодяй! Скобяная лавка! Лучше ничего не придумал! Но ты — порядочный. Неразумный, но — порядочный. Сядь! Приятель твой — негодяй. А ты — порядочный! Ты был на островах Зеленого Мыса! Я знаю! Ты все уплатил! Разумеется! И это мне известно! Завтра же изволь занять свое место за конторским столом! Я распорядился починить твой плетеный стул. И на всех накладных изволь указывать: «Торговый дом Макарио и Племянник». И женись. Женись и будь счастлив! Я дам тебе денег. Понадобятся белье и обстановка. Я дам тебе денег. Все расходы за мой счет. Постель тебе приготовлена.
Макарио, растерянный, сияющий, со слезами на глазах хотел обнять дядю.
— Хорошо, хорошо. Прощай.
Макарио пошел к двери.
— Вот дурачок, ты что, не собираешься ночевать в своем доме?
И дядя, подойдя к маленькому шкафчику, вынул оттуда желе, блюдечко с вареньем, бутылку старого портвейна и бисквиты.
— Поешь.
И он, присев рядом с Макарио, снова ласково назвал его дурачком, и слеза скатилась по его морщинистой щеке.
Свадьба должна была состояться через месяц. Луиза начала хлопотать о приданом.
Макарио был весь переполнен любовью и радостью. Вся его дальнейшая жизнь представлялась ему благодатной, прекрасной, безоблачно счастливой. Он почти не расставался со своей невестой, и однажды, сопровождая ее в магазины, где она делала предсвадебные покупки, он тоже решил купить ей какой-нибудь подарок. Мать Луизы замешкалась у модистки на втором этаже дома на улице Ювелиров, а Макарио с Луизой, весело смеясь, спустились к ювелиру, чья лавка помещалась в том же доме, внизу.
День был зимний, ясный, прозрачный и холодный под бездонными, темно-голубыми, излучавшими надежду небесами.
— Что за прекрасный день! — воскликнул Макарио.
И, взяв невесту под руку, потянул ее вперед.
— Послушай! — воспротивилась Луиза. — Нас могут увидеть вот так, вдвоем…
— Ну и пусть, посмотри, как хорошо!
— Нет, нет…
И Луиза тихо скользнула в лавку ювелира. Там их встретил приказчик, смуглый и длинноволосый.
— Покажите нам кольца, — попросил его Макарио.
— С камнями, — добавила Луиза. — Кольца с камнями — и самые красивые.
— Да, да, с камнями, — подтвердил жених. — С аметистом или гранатом. Словом, самые лучшие.
Луиза между тем принялась разглядывать витрины, где на синем бархате были разложены усыпанные драгоценными камнями браслеты, золотые цепочки, ожерелья из камней, кольца с камнями и обручальные кольца, тонкие, как узы любви, и всякие прочие сверкающие образцы высокого ювелирного искусства.
— Посмотри, Луиза, — позвал Макарио.
На другом конце прилавка приказчик выложил на стекло витрины россыпь золотых колец, резных, с камнями, украшенных цветной эмалью; и Луиза стала перебирать их и, вертя кончиками пальцев, рассматривала, восклицая:
— Это некрасивое… А это тяжелое… А это — велико…
— Посмотри вот это, — Макарио показал ей на кольцо с маленькими жемчужинками.
— Какая прелесть, — воскликнула она. — Очень красивое кольцо.
— Давай-ка примерим, — сказал Макарио и, взяв руку невесты, с нежностью, не спеша, надел ей на палец кольцо, и Луиза засмеялась, показав свои белоснежные зубки.
— Но оно велико, — заметил Макарио, — как жаль!