Новгородские былины - страница 41
Ай он го́ворит Василей Богуславьёвич:
330 — Тебя черт-от несёт, да хрёсной ты мой батюшко,
Водяной тебя несёт да всё не во́ время!
Говорил ёму крестовой ёго батюшко:
— Молодой, ишше Василей Богуславьёвич!
Не по себе-то ты теперь да дело делаешь. —
335 Говорит-то Василей Богославьёвич:
— Уж ты гой еси, родимой хрёсной батюшко!
Я севодьне играю головами всё мужицьима,
Всё мужицьима играю я, новогороцькима,
Не пропускаю головы и богатырьскою.
340 У ево-то всё у хрёсного да отца-батюшка
Ай на го́ловы надет наместо шляпы большой колокол,
А потянёт этот колокол пудов о тысецю.
Как в руки́-то язык да всё петьсот пудов.
Погледел-то тут Василей-от на крестового на батюшка;
345 Он ударил ёго шепалыгой-то по этому по колоколу, —
Розлетелсэ ведь колокол на мелкие дребезги,
Тут прошла-то шепалыга-та его всё буйну голову.
— Ай убил я ведь, верно, хрестового же отца, хрёсного!
Ай крестового-то братёлка-та ишше мёртвого попиныват.
350 Тут приходят к Овдотьи всё к Васильёвны
Ише ти ли женьшины новогородьския
Под косисцято к ей да под окошоцько.
Услыхал скоро́ Василей Богуславьёвич,
Он ведь скоро овраша́лсэ к ро́дной матушке,
355 Ише к той ли к Овдотьи-свет к Васильёвны.
Как налим-то круг ведь камешка всё овиваитьсе,
Как Василей Богославьевич к матушке ведь всё он ла́шшитсе;
Он ведь падат своей матушки в резвы́ ноги,
Он-то просит у ей родительска благословленьиця:
360 — Уж ты дай-ко мне-ка, матушка родимая,
Мне-ка дай-ко ты родительско благословленьицё
Мне-ка съездить-то, матушка, в Ерусалим всё град;
Я ведь нагрешил я много хоть со малых лет,
Убивал много народу православного,
365 Убивал много хресьяньских малых детушок,
Убил-то я своёго хрёсна батюшка,
Я убил-то крестового своёго брателка, —
Ише хрёсному моёму был родимой сын.
Мне-ка надобно в грехах да попрошшатисе,
370 Ко сьвятой-то мне святыни помолитисе,
Ко сьвятым мошшам нетленым приложитисе,
Во Ердан мне-ка реки́ да окупатисе;
Мне увидеть ведь надоть свято озёро
Откуль вышла матушка Ердань-река,
375 Мне сходить-то нать ведь, съезьдить на сьвяту гору,
Приобразилсэ, на гору́-ту, где Исус Христос,
Где Исус-от Христос да где небесной царь:
Там ведь есь-то, скажут, стоит церьква́ соборная,
Там соборная церьква́ всё Приображеньская,
380 А двенадцеть есь престолов тут двенадцеть крылосов;
Там ведь есь-то, скажут, камень Ла́тырь есь,
Ишше Латырь-от камень-от святой-от всё.
Установил-то наш Исус Христос, небесной царь,
Шьчо на том-то ка́мню веру православную,
385 Написал-то он на том камню́ всё книгу Голубинную
Со двенадцетью он всё ведь со апостолами.
Говорит ёму родима ёго матушка:
— Ты пойдёшь токо, моё ты цядо милоё,
Молодой же мой Василей Богуславьевич,
390 Ты пойдёшь токо на дело на хорошоё,
Я ведь дам тебе крепко́ родительско благословленьицё;
Изменишь токо, Василей Богуславьевиць,
Ты’зьмени́шь токо своё да слово крепкоё,
То́ко будёшь кого бить-то по дороги православного,
395 Бога́тыря ты, хоть и не бога́тыря,
Не неси-то тебя матушка тогда сыра земля!
Она скоро благословила своёго тут цяда милого;
Они скоро ведь поехали да на чернёных ка́раблях.
Они шли-то тут времени немало жо:
400 Ай ведь шли они времени около месеця.
Ай пришли-то они ко Ерусалиму-ту, к святу́ граду;
Да завидял-то Васильюшко всё силу бусурманьскую,
А стоит-то силушка под Ерусалимом всё под городом
Он не бил-то этой силушки да бусурманьскою.
405 Он доходит, доступает по своим делам,
По своим-то по делам — Богу молитисе,
Шьчо во тот-ли светой в Ерусалим он град;
Он святой-то всё сьвятыни-то всё мо́литьсе,
Во тяжки́х-то он грехах Богу прошшаитьсе,
410 Ко святым мошшам нетленным всё приложилсэ,
Заказны́ поёт обедьни с панафидами,
С панафидами, всё со молебнами:
Поминат своёго он родного батюшка,
Молит Бога за свою-ту родну матушку,
415 За себя-то он всё за Василья Богославьёвича,
Он дават-то всё отцам, попам соборныим,
Он несчётно-то дават да золоту казну;
Он ведь молит за дружинушку хоробрую,
Он несцётно же дават да золотой казны.
420 Ай отправились они всё ко Ердан-реки,
Ко Ердан-то ко реки, ко Льбину-ту святому озеру
Как ведь тут-то стали во Ердан-реки купатисе
Со своей-то он с хороброю дружиноцькой.
Говорила ёму-ту ро́дна матушка.