Новосёлы - страница 12

— Сама научилась. В садике воспицацальница Ольга Петровна так говорит.

Забыла про ложку Марина… Я р-раз! — четвёртую. Под нос!

Марина вытаращила глаза, разинула, задыхаясь, рот. Н-на! Сунул и пятую…

— Чхри! — чихнула Марина. — У-у, чуть язык не откусила! — завыла она.

Каша заляпала стекло, подоконник, Маринины ноги, чёрный лакированный стол и мне глаза.

Схватился за глаза, а кружку с кашей — на окно. Бренк! Мимо, наверно, поставил… Ещё два раза по полу перекатилась кружка.

Раскрываю обеими руками левый глаз. Мамочки! Какие стали у меня тапки! Какие ножки у стола! Разлепляю правый — и от увиденного опять зажмуриваюсь. Кружка под телевизором, а на полу дуга из каши.

— Ау, где ты?!

— Иди прямо, прямо… — командовала Марина с окна.

Нащупываю её, снимаю с подоконника.

— Ой, что ты меня поставил на кашу?

— Так ты ж смотри! Я не вижу куда… Веди в ванную умываться.

Марина взяла меня за руку.

— Холодно… Тепло… Горячо… Огонь!

Поздно! Левая моя нога стала на кашу, приклеилась.

— Я же говорю — «огонь», а ты ступаешь!

— Ты говори — левой или правой, большой шаг или маленький… А то «горячо», «огонь»! Игру нашла… Это из-за тебя всё!

— Хорошо! Левой!.. Ещё раз левой!.. Опять левой!..

— Три раза левой? — Я зашатался, раскоряченный, как циркуль.

— А я не виновата. Правой некуда — там каша.

— Так что, мне так и стоять? Иль подниматься в воздух, лететь?

— Ой, и меня научи летать! — Марина бросила мою руку. — Вот так: мах, мах!

— Человеки — не птицы…

Я шатался так — соломинкой ткни, повалюсь. И вдруг левая нога по-о-е-ехала!

— Держи, пополам раздираюсь!

Я замахал руками, словно хотел сделать Маринино «мах, мах!», и сел на пол, на что-то мягкое и мокрое…

Теперь мне было всё равно. Мы были с Мариной с ног до головы в сладкой, вкусной, питательной каше.

— Слушай, посмотри в кружку… — Голос мой жалостно задрожал. — Нету больше?

Марина постучала кружкой об пол.

— Есть немного…

— Выскреби, дай мне.

Марина начала выскребать и с большой охотой кормить меня из ложечки.

Кормила и приговаривала:

— Не спи за столом! Не мотай головой, ты не лошадь!.. Не чавкай — ты не свинья! Поставлю в угол!

В это время послышался звонок в дверь. Марина бросила мне на колени кружку и необлизанную ложку, побежала открывать.

— Мамочка, я тут Женьку покормила! А сейчас поведу умою!

Что было потом, когда мама увидела, какие мы и что делается в квартире, я рассказывать не стану. Представьте сами.

Что ни придумаете — всё будет правда.

Дождь лил весь вечер. Ночью грохотала гроза. Но я не боялся — привык! Вчера, когда возвратилась мама, потом бабушка с собрания, а потом папа, — грома было достаточно. Хорошо ещё, до «молнии», до ремня не дошло.

Когда я вышел утром во двор, Вася и Жора пускали по лужам кораблики. Серёжа держал под мышкой мяч, а Павлуша — своего брата Генку. Не под мышкой, а так — за руку. В субботу малыша забирают из круглосуточного садика, в остальные дни Генка домой не ходит.

Левон Иванович стоял возле камня-валуна, держал фанерный щиток на длинном колышке и смотрел по сторонам, искал что-то. Фанера с палкой смахивала на лопату, которой зимой чистят снег.

Мы подали дяде Левону четыре камня. Он выбрал один и вбил палку в землю. Достал из кармана трубочку бумаги, развернул и прикнопил к щитку.

Мы так и ахнули!

На бумаге всеми красками сверкал наш будущий сквер. Один только камень-валун и узнали. А за камнем были нарисованы посыпанные жёлтым песком дорожки, вдоль них росли кусты. Были и скамьи, и песочница малышам, и беседка, и клумбы с цветами, и много-много деревьев. Под деревьями закрашено светло-зелёным — трава.

— Ну что, нравится? Пусть все знакомятся с проектом, а вечером будем копать ямки. Завтра, в воскресенье, должны привезти деревья и кусты.

К камню прислонён жёлтый плоский ящик с ремнём и пригнутыми к боку алюминиевыми ножками. Дядя Левон повесил ящик на плечо, поднял руку. Мы сразу вспомнили о нашей клятве и тоже поподнимали руки.

— Ну, «артековцы», кто со мной на Неман, в разведку?

На Неман захотели идти все. Мы за ним даже на край света пошли бы. Уж очень Левон Иванович нам нравился.

— Это у вас в ящике куклы? — догадался я.