Новые испытания - страница 47

— Но меня-то вы не первый год знаете, могли бы и не сомневаться, — укоризненно посмотрел на неё Андрей.

Полина возразила:

— Знаю. Но мы с вами были знакомы только по Интернету.

— И что? Что-то открылось новое во мне в реальной жизни? — заинтересовался Андрей.

Полина задумчиво перечисляла:

— Да, пожалуй… То, что вы честолюбивый… Азартный… И ещё — привлекательный молодой человек! — Она рассмеялась.

Андрей смутился:

— Спасибо. Вы тоже очень славная… Полина.

— Кажется, мы были на «ты»? — напомнила она.

— Пока вы не стали меня подозревать во всех грехах.

— Всё, Андрюша, снимаю подозрения! — улыбнулась Полина. — Ладно, от работы отвлеклась, вы меня рассмешили, можно жить дальше…

— А что такое? У вас какие-то неприятности? Да? — обеспокоенно спросил Андрей.

Полина замялась:

— Да, Андрей. Неприятности. Но я не хочу об этом…

— Семейные? — понимающе спросил он. — Ладно, я не настаиваю. Просто сочувствую.

— Вы идите, Андрей, — отпустила его Полина.

— Конечно. Тем более что маяк пора включать. Экспертиза экспертизой, а обязанности смотрителя маяка выполнять нужно.

— Пока не поймали старого смотрителя.

— Думаю, после того как его поймают, он не скоро приступит к своей основной работе, — хмыкнул Андрей.

Полина спохватилась:

— Да, точно. Так может быть, вы, Андрей, тут останетесь? А то кто будет за маяком следить?

— Буду считать ваши слова предложением. — Андрей поцеловал руку Полине и ушёл.

Маша возвращалась от врача, когда услышала шум и крики: навстречу ей мчалась медсестра.

— Маша, Маша, скорей, помогай! Буравиной опять плохо!

Маша бросилась в Катину палату. Вокруг Кати собрались врачи. Слышались голоса.

— Всё, больше мы не можем рисковать…

— Надо спасать жизнь матери, о ребёнке не может быть и речи…

— Но, господа…

— Уже никаких но! Поздно!

— Что случилось? Скажите, что случилось? — спросила Маша.

— Машенька, нашей пациентке стало хуже, — сказал Павел Фёдорович.

— Как, как это произошло?

Медсестра, поссорившаяся с Катей, залепетала:

— Я не виновата! Она сама накричала на меня, сама разволновалась… и вот…

Маша растолкала врачей, подошла к Катиной кровати и ахнула: у Кати были закрыты глаза, на носу лежал бинт, промокший от крови, рядом — полотенце в крови.

— Что это?

— Очень сильное носовое кровотечение. И, судя по тому, что кровь не останавливается, — плохая сворачиваемость. Видите, какая бледная! Видимо, гемоглобин падает…

— Да, да… Нужно немедленно капельницу. Переводим в реанимацию. Только осторожно.

— Боже мой! Но ведь ей нельзя было волноваться! — всплеснула руками Маша.

Медсестра вздохнула:

— Конечно. Нельзя было волноваться, нельзя было бегать. Но разве её можно было остановить?

Катя уже лежала под капельницей, вокруг неё суетилась слаженная группа врачей и медсестёр, слышались быстрые вопросы и ответы:

— Что у неё с давлением? Быстрее, пожалуйста!

— Сейчас, секунду! — Медсестра надела на руку Кати браслет-тонометр. Через минуту послышался писк — результат:

— Ужас. Семьдесят на пятьдесят.

— Пульс?

— Частит. Сто десять.

— Боже мой, сердчишко, как у воробья…

Маша, которая стояла в дверях ни жива ни мертва, глядя широкими от ужаса глазами на Катю, спросила:

— Как я могу помочь?

— Боюсь, что никак. Большая кровопотеря. Гемоглобин упал. Сейчас будем делать переливание крови.

— А можно… мою кровь? — предложила Маша.

— А с чего ты взяла, что твоя подойдёт?

— А какая кровь нужна?

— У Буравиной редкая группа крови. Третья отрицательная. А у тебя какая, Маша?

— Ой, а я не знаю.

Павел Фёдорович сказал:

— Да, свою бы отдал, но не подходит.

— И запасов нет! — охнула медсестра.

Маша закатала рукав:

— Возьмите у меня анализ, срочно!

— Да зачем мы будем терять время? Павел Фёдорович ведь сказал, что группа крови редкая! — отмахнулась медсестра.

— Но, может быть, у меня именно такая! — настаивала Маша.

Она с надеждой смотрела на Павла Фёдоровича, и он уступил. Взяв у Маши кровь, медсестра с пробиркой понеслась к двери:

— Я в лабораторию, быстро!

— Ну что? — шёпотом спросила Маша, кивнув на Катю. Врач развёл руками:

— Сил у неё маловато.

— Она без сознания?

— Нет, она спит. Но… Сейчас даже аборт делать поздно. У неё потеря крови большая.