Новые приключения в Стране Литературных Героев - страница 52

Уотсон. Но как мы отыщем в этой толпе нужного нам Савельича?

Холмс. Доверьтесь чутью нашего Сэма. Видите, как уве­ренно он пролагает дорогу? Идемте за ним – только будем дер­жаться поодаль. Признаться, я, как и вы, невысокого мнения о вашем искусстве перевоплощения, а чужаков здесь не любят. Ес­ли выйдет какое-нибудь недоразумение, боюсь, ваши рукава бу­дут не только морщить...

Идут сквозь толпу, пока из ее гомона не выделится голос Са­вельича, спокойный, даже в жалобах сохраняющий внутрен­нее достоинство.

Савельич. ...И вот, слышь ты, как узнал старый барин, что Петр-то Андреич, дитя неразумное, схватился на шпажонках с треклятым этим шаматоном Швабриным и получил от него рану в самую грудку, тут он и рассердись. И изволил напи­сать мне письмецо: зачем, стало быть, не доглядел...

Женский голос(это Еремеевна из «Недоросля»). Ишь ты! То-то тебе небось досталось!

Савельич. И не говори, кума! Стыдно тебе, пишет, старый ты пес, что, невзирая на мои строгие приказания, не донес мне о сыне моем Петре Андреиче. Я тебя, пишет, старого пса, пошлю свиней пасти за утайку правды и потворство к молодому человеку.

Еремеевна. И только-то? Ну, счастлив твой бог, Ар­хип Савельич! Да разве ж моя-то барыня, узнай она, что я от нее утайку сделала, так бы меня отчехвостила? И-и-и! У нас, у гос­под-то Простаковых, чуть что – сейчас на конюшню. Да как де­рут-то, благодетели наши! Тришка-портной намедни Митрофа­нушке Терентьичу кафтан обузил... (Шепотом.) А может, и не обузил, может, на него госпожа-то напраслину возвела – все одно, по сей день сесть не может. А я, раба верная, уж на что за дитей слежу, да и то недоглядела давеча, как он с голубятни сверзился, так... Ох, беда моя! (Всхлипывает.) А ты, Савельич, за такого-то барина бога молить должен!

Савельич. Я и молю, Еремеевна, что лишнего гово­рить? А все обидно. За что ж он меня старым-то псом? Я и от­ветил Андрею Петровичу как есть прямо: ваша, говорю, боярская воля, а только я не старый пес, я, служа вашей милос­ти, до седых волос дожил, да! А про рану Петра Андреича ничего к вам не писал, чтоб не испужать понапрасну. А что с ним случи­лась такая оказия, то быль молодцу не укора: конь о четырех но­гах – да спотыкается. И в потворстве я не грешен, а выдавать Петра Андреича мне тоже не след...

Уотсон. А он положительно симпатичен, Холмс, не так ли? И рассуждает с достоинством, которое сделало бы честь и джентльмену!

Сэм. Справедливо заметили, сэр! Вашу руку, старина! Бра­во! Виват!

Савельич. Спасибо на добром слове, сударь, хоть и выражаетесь не по-нашему. Никак, приезжие будете?

Сэм. «Вот это – чистая правда», – сказал лжесвидетель, когда его уличили во лжи. Сию минуту из туманного Альбиона.

Савельич. Аль-би... Мудрено на наш слух, сударь. Уж это не во Франции ли, не приведи господи?

Сэм. А сейчас промахнулись, дедушка. Берите выше: это Британия!

Савельич(успокоенно). А-а... А я грешным делом по­думал... Насмотрелся я, сударь, на французика-то на одного. Мусью Бопре – не изволили слышать?

Сэм. Слышать слыхал, почтеннейший. И не дальше чем две минуты назад. Этого вашего мосье Бопре только что оттузил мосье Гийо, камердинер господина Онегина. Не порочь, говорит, нашу нацию, бесстыдник. Не безобразничай!.. А чтоб быть с ним знакомым – нет, этой чести не имел.

Савельич. Какая честь, сударь! Самый бесчестный человек! Его, слышь ты, к Петру нашему Андреичу определили, чтоб он его по-французски и всем наукам обучал, – как будто уж и своих людей не стало, как будто без треклятого мусью дитя не умыт и не накормлен, а чему он его выучить может? Мотать да повесничать? Нет, сударь, платье, говорят, снову бе­реги, а честь смолоду!

Еремеевна. А по мне, Савельич, что за честь, коли нечего есть? И, мой батюшка! Не для нашей это сестры, не для вашего брата. Нет, по мне господа пущай хоть какие безобразия творят, я им все одно потатчица. Холопкой была, холопкой умру, только бы куска не лишили. Черствый кусок – да мой, злодеи господа да милостивцы наши!

Савельич. Нет, не скажи, Еремеевна. Честному гос­подину и служить лестно, а ежели кто без стыда да без совести, так тот...