Новые записи Ци Се, или о чем не говорил Конфуций - страница 7
.
«Некто спросил, кого я считаю первым поэтом нашей династии. Я повернул вопрос и спросил его, какое стихотворение из „Трехсот“ (т. е. стихи из «Книги песен». — О. Ф.) он считает лучшим. Он не смог ответить. Тогда я пояснил: стихи подобны рождению цветов: весной — орхидея, осенью — хризантема, каждый цветок прекрасен в свой сезон без того, чтобы люди спорили об оценке. Если рифмы и тона, настроение и манера могут тронуть сердце и глаза человека, то это — прекрасные стихи, не нуждающиеся в [присуждении им] первого или второго места»[55].
«Когда сочиняешь стихи, описывать пейзаж легко, говорить же о чувстве трудно. Почему? Пейзаж приходит извне, бросается в глаза и остается в сердце. Чувство же приходит из самого сердца... Ду Фу умел говорить о чувстве, а Ли Бо не мог»[56].
Из этих и других высказываний Юань Мэя видно, что «умение тронуть сердце и глаза человека» выражением в стихах «чувств и характера» поэта он считал главным в поэзии. «Поэзия, — писал он, — это описание природного характера и чувства»[57], т. е. выражение авторской индивидуальности.
Литература сильна не дидактикой, а непреходящими, чисто художественными ценностями. Цель поэзии — не поучать людей, а давать им радость; функция стихов — вызывать восторг читателя свободным выражением эмоций поэта. Когда разум и эмоции приводятся в идеальное сочетание, тогда и возникают прекрасные стихи[58]. Юань Мэй настаивал на том, что литература имеет самостоятельную ценность, она не просто инструмент для передачи дао — истины, сформулированной древними государями[59].
По мнению Юань Мэя, поэт нс «мудрец» (как считал теоретик тунчэнской школы Яо Най), не «способный человек» (термин тунчэнцев Лю Да-куя и Фан Дун-шу), а «гений» (цай)[60], творец, который не «излагает», а творит, не подчиняя своего творчества конфуцианской идеологии, не «неся дао» в своих стихах.
В XVII-XVIII вв. в Китае среди поэтов все еще господствовал дух подражаний танским образцам. Считалось, что, сочиняя стихи, надо стараться быть «древним». Поэты имитировали рифмы танских поэтов, копировали употреблявшиеся ими фразы и отдельные выражения, подчеркивали форму, стиль своих произведений, но им не хватало непосредственного чувства, того, что было самым существенным в творчестве Ван Вэя, Ду Фу, Во Цзюй-и. Вот почему теория Ван Ши-чжэня (1634-1711) (шэнь-юнь[61]), придававшего большое значение вдохновению поэта, а не внешней форме его произведений, привлекала его современников своим вниманием к индивидуальности поэта, творца неповторимых произведений.
Ван Ши-чжэнь трактовал поэзию как мистическую, непостижимую духовную гармонию, как «тайну», которая не может быть выражена в словах, но может быть постигнута как вспышка интуитивного прозрения. Его теория продолжала концепцию Сыкун Ту, рассматривавшего поэзию как непознаваемое, непостижимое и неповторимое таинство; в основу своей теории Ван Ши-чжэнь положил строку из XII станса «Поэмы о поэте» Сыкун Ту (Ши-пинь), где говорится: «Не ставя ни одного знака, исчерпать могу дуновенье — текучесть»[62]. Переводчик и исследователь поэмы Сыкун Ту академик В. М. Алексеев перефразирует эту строку следующим образом: «Поэт, ни единым словом того не обозначая, может целиком выразить весь живой ток своего вдохновения» — и объясняет, что настроение поэта — это нечто невыраженное, не расчлененное на элементы, не требующее «слов для своего выражения; настроение сквозит между строк. Читателю сообщается и жизнь поэтического духа, и его тайные томления вне слов»[63].
Юань Мэй не только не был противником положений Ван Ши-чжэня, но даже подчеркивал важность шэнъ-юнъ в поэзии; поэтому он резко выступал против взглядов поэта и каллиграфа Чжао Чжи-синя (1662-1744), который критиковал положения Ван Ши-чжэня и придавал исключительное значение роли музыкального эффекта тонов в стихах[64]. Юань Мэй, считавший, что поэзия сама диктует поэту слова, насмехался над теорией Чжао, заключавшего поэзию в жесткие рамки правил чередования тонов и требовавшего от поэта чуть ли не исследовательских усилий.
По мнению Юань Мэя, главное в поэзии —