Ньюгейтская невеста - страница 2

Тарахтя ключами, Джейми поспешил к винтовой лестнице.

Запоздалый визитер, поджидающий у калитки в главных воротах, оставался в тени, даже когда Джейми поднял продолговатый фонарь с закопченными стеклами.

Нос посетителя морщился, как, по-видимому, и желудок, вдыхая запахи Ньюгейта. Со стороны уголовного сектора доносился шум пирушки – вино и спирт там можно было приобрести в любое время.

– Поздно, сэр, – проворчал Джейми, подражая Красноносому.

– Ровно без четверти одиннадцать, – отозвался посетитель сухим, бесстрастным голосом.

Старомодный тип, подумал Джейми, оглядывая маленького сухощавого человека в накидке с капюшоном, черных бриджах, туфлях с пряжками в стиле прошлого века и в очках в золотой оправе.

Джентльмен, с седыми волосами, связанными на затылке, вложил шиллинг в руку надзирателя, когда тот отпирал калитку.

– Прошу прощения, сэр, – не выдержал Джейми. – Есть какие-нибудь новости?

Мистер Илайес Крокит, адвокат с Линкольнз-Инн-Филдс[8], знал, что Джейми имеет в виду.

– Боюсь, что нет, – ответил он. – Только слухи.

Когда ворота за ним закрылись, мистер Крокит какое-то время постоял на улице под звездным небом, чуть подернутым туманной дымкой. Он бросил взгляд на дом напротив. Окна были темными, но на рассвете в них зажжется свет и будет подан завтрак с шампанским для своевольной красавицы мисс Кэролайн Росс и ее гостей.

Никто не протестовал против такого развлечения джентри[9]. После завтрака их разгоряченные выпивкой лица появлялись в окнах. Со смехом или со слезами, в зависимости от настроения, сливки общества наблюдали, как жертва дергается в петле.

Мистеру Крокиту нужно было срочно повидать мисс Росс.

Неподалеку от Олд-Бейли его поджидал наемный экипаж. Адвокат тихо назвал вознице адрес Кэролайн Росс на Сент-Джеймс-сквер[10].

Экипаж свернул направо на Флит-стрит[11], и мистер Крокит, трясясь в пропахшей плесенью кабине, снял шляпу, положив ее на сиденье рядом с собой, сдвинул очки на лоб и закрыл глаза.

Он был напуган и не стеснялся признаться в этом самому себе.

Не то чтобы его волновала судьба Ричарда Даруэнта, приговоренного за убийство к смертной казни. Убийц следовало стряхивать с лица земли, как пыль с пальцев. Но намерения мисс Кэролайн Росс были настолько шокирующими и чреваты таким жутким скандалом, что адвокат страшился за свою репутацию.

К тому же на душе у него лежал тот же камень, что тяготил даже жалкого надзирателя. Хотя мистер Крокит отнюдь не страдал избытком воображения, ему казалось, будто он слышит неумолимо приближающуюся барабанную дробь.

– Новости! – пробормотал он вслух.

Адвокат не открывал глаз, покуда кеб не подъехал к Пэлл-Мэлл. Лишь только остался позади Стрэнд, он наконец перевел дух. Хотя мистер Крокит, как и многие другие, чувствовал себя не в своей тарелке в присутствии знатных особ, они, по крайней мере, дозволяли приближаться к себе.

Пэлл-Мэлл была пустынна. Тусклые газовые фонари, установленные здесь семь лет назад и теперь ставшие привычными для Лондона, освещали только серовато-коричневые дома и ряды столбов с привязью для лошадей. Экипаж свернул на Сент-Джеймс-сквер и остановился у дома номер 38. Заплатив вознице, пожилой адвокат поднялся по каменным ступенькам к узкому кирпичному зданию и уже взялся за дверной молоток, когда…

– Ну и ну! – запротестовал возмущенный мистер Крокит, но тут же пожалел о своих словах.

Карета, запряженная взмыленными лошадьми, промчалась по Сент-Джеймс-сквер и с грохотом затормозила у дома номер 18, принадлежащего военному министру лорду Каслри[12]. При свете фонаря мистер Крокит увидел, как молодой офицер в красном мундире с золотыми эполетами спрыгнул наземь, взбежал по ступенькам к двери и стал усердно работать молотком.

Адвокат не знал, что это майор Генри Перси, адъютант герцога Веллингтона[13]. Но он заметил торчащие из окна кареты знамена с французскими орлами, и сердце старого человека преисполнилось эмоциями, которых не ощущало годами.

– Да, сэр? – осведомился мужской голос, когда дверь дома номер 38 открылась в ответ на стук адвоката.

Мистер Крокит прежде всего был деловым человеком. Он тут же запер эмоции в одном из бесчисленных отделений своего мозга.