О Господи, о Боже мой! - страница 56
После бурной недели детского гвалта и шума в Любутке воцарилась тишина. вечером каждый занимался своим делом. МГ делал гимнастику с тетей Аленой, затем размышлял. Читал «Опыты» Монтеня и «Духоведенье» Штайнера (как, зараз? — Е. А.)<…>
Дни, печальные дни: ребята, что жили все эти дни в Любутке, не приняли МГ. Очевидно потому, что он оказался среди них самым старым. Были и приятные моменты, например встреча с Ником. <…>
МГ впервые катался верхом на лошади! У него перемешались все чувства: страх, радость, ощущение птичьего полета и многое, многое другое.
Рассказ своего сновидения тете Алене.
Тетя Алена, этой ночью мне приснился сон. Еду я верхом на коне Принце вдоль длинного тракта. Вдруг мне встречается женщина, в ней я узнаю свою мать, которая затем убегает от меня. Я догоняю ее и говорю: вот видишь «мама», я уже научился ходить и ездить на лошади. А ты не верила. <…>
Тетя Алена в эти дни долго собиралась, неохотно, но все-таки уехала в Москву. А завзверями поехала за ней покупать лошадь породы першерон. Вскоре они вернулись с этим прекрасным созданием. <…>
Заместитель Алены замечательная Машенька (не та, другая), внимательная, очень покладистая и незаурядный талант, актриса, владеющая искусством мимики и жеста. Шарлотта — девушка типично русской внешности, крутого необузданного нрава и, в то же время, простой, душевный, веселый, милый человек, как будто из произведений Шукшина. Меня зовет не иначе как «старой развалиной». Почему-то ее считают все мужененавистницей, хотя я бы этого не сказал. <…>
Алена истратила последние девяносто рублей на хлеб и пачку сигарет. Живем! Курево на исходе — курим табачный сбор. (Легально курить разрешалось только Маркычу. — Е. А.)Тускло живем, но духом не падаем.
Вечером читали стихи поэта Северянина. Ячество и мания величия его поэзии вызывает бурю эмоций протеста у слушателей. <…>
Постоянно чувствую неудовлетворенность собой. Мало чего успеваю делать. Иногда чувство глубокого одиночества подстерегает меня, но выручает чтение. Вдохновение и эйфория низвергнулись с моих глаз. Сегодня мне было почему-то грустно. Как будет завтра — не знаю, но только одно! Тот мир, что зовется Любуткой, — мой мир.
Наступил конец месяца. Тонус настроения в коллективе резко упал. Изучаем стихи Павла Васильева, стихи которого воспринимаются по-разному. Поэзия сложного синтаксического уровня — трудно. Я вдруг обнаружил, что совершенно не умею читать современных поэтов. Я читаю ритм, а не смысл. <…>
Наступил день рождения наших девчонок. Весь день поют «Многия лета». Настроение приподнятое. Катюши К. и Г. испекли пирог. Катюша К. забыла положить в пирог муку.
Вечером читали стихи Анненского. Пели, пели, пели. <…>
Личное время проводят каждый по-своему. Чаще всего что-то читают, слушают радио. Телевизора здесь нет. Принципиально. Слышен смех — это Сэрж, генератор технических идей, балагур и весельчак, рассказывает анекдот, поддерживает настроение в коллективе.
Последний обход своих владений делает хозяйка школы-общины — Елена Давидовна Арманд. Женщина средних лет, небольшого роста, стройная, спортивного склада, подвижная, со смуглым загадочно-задумчивым ликом, большими, полными житейской мудрости глазами. Палитра характеризующих качеств необычайно сложна, необъятна, противоречива. Она обладает широчайшей гаммой человеческих, психологических, морально-этических, эстетических норм. Бог наделил ее душу всеми достоинствами своего собственного начала, которые присущи Ему и нам, Его детям. Впрочем, судить об этом не мне, и так я наговорил слишком много. Пусть судит Бог, история, время, люди».
Такими заметками Маркыч исписывал школьные тетрадки корявыми буквами через 3 линейки — египетский труд! Ему не так много было видно из его инвалидного кресла, он бывал заброшен и забыт нами — двуногими и двурукими, но доброжелательный и внимательный, он видел то, чего мы, проносясь, не увидели и никто не записал. Хроника событий, настроений, портреты… Может быть, характеристики характеризуют больше восторженного автора, чем сам предмет, но они ценны, уникальны, прекрасны. Вот так, через запятую: