О Господи, о Боже мой! - страница 69

Цель не оправдывает средства, она воплощена в них.

Чем чаще мы прибегаем к неправедным средствам, тем дальше мы отдаляемся от цели. Ни при каких обстоятельствах, даже если есть очень серьезные причины, нельзя ради блага совершать зло.

Все члены «Equlibre» имеют одинаковые убеждения. Они заключаются в том, что добро всегда сильнее существующего в мире зла.

«Equlibre» выбрал путь независимости и в любых обстоятельствах сохранит добровольно взятые на себя обязательства:

— благодаря финансовой независимости по отношению к международным инстанциям, правительствам и спонсорам;

— благодаря политической независимости по отношению к политикам и политическим партиям Франции и тех стран, где «Equlibre» работает;

— благодаря независимости в отношении любой идеологии;

— благодаря неконфессиональному характеру при полном уважении к личным убеждениям и обязательствам всех людей, которые могут выразить себя в полном взаимном уважении, так как различия между ними способствуют богатству ассоциации.

— по отношениюк своим подопечным «Equlibre» обязуется работать, сохраняя уважение к их мнению, к их достоинству, относиться к ним как к достойным партнерам совместных программ;

— по отношению к спонсорам «Equlibre» обязуется наилучшим образом использовать принятые пожертвования, независимо от их размеров, и гарантировать их правильное использование.

Каждый член «Экилибр», будь то постоянный или временный сотрудник, волонтер или штатный сотрудник, принял решение стать членом ассоциации, чтобы участвовать в осуществлении изложенных здесь целей и принципов.

Участие в деятельности «Экилибр» предполагает полное признание этой хартии.

Сначала французы прислали мсьё Жака, который был пародией на д’Артаньяна. Он охотно подтвердил мое впечатление, сказал, что как раз играл в театре и кино указанного героя. Я предложила ему показать наши окрестности и дальнее владение — полуразрушенное здание школы на предмет восстановления и организации там филиала. Заседлали Принца и Вишню, мсьё Жак допил кофе, к которому был необыкновенно требователен (а в случае чего выплескивал, аттестуя его как ослиную мочу), и при помощи забора, так как ростом не вышел, добрался до седла. Расправил усы, приосанился, но не успел послать воздушный поцелуй стоящим кругом зрителям, как лошади пошли в рысь, и он завопил, чтобы притормозили. В общем, всю дорогу мы тащились шагом. В деревне к нам пристали деревенские лошади, жеребцы начали драться. Вместо того чтобы пришпорить и ехать вперед, мсьё поднял страшный крик, я соскочила — держать под уздцы его лошадь, сбежались окрестные жители, кое-как вывели наших лошадей за околицу. Эта история повторялась в каждой деревне. Мы так и не доехали до объекта, но и назад по старой дороге мсьё Жак возвращаться отказался, а другой дороги не было. Мы пошли лесами и болотами, бродами и звериными тропами. Мы увязали в трясине и тащили в поводу лошадей, они упирались. Другой бы радовался массе впечатлений, которые нельзя получить в Европе, но мсьё Жак думал иначе и смотрел мрачно. Несмотря ни на что мы, как говорится, усталые, но довольные вернулись домой — в синяках и ссадинах, в грязи, но живые.

В следующий раз мсьё Жак заехал к нам на машине в сопровождении двух молодых людей, которых он привез из Франции, чтобы снять о себе фильм. Он подкатил под нашу срединную ель, я вышла приветствовать его, поздоровались по их правилам (полагаются легкие объятия с двумя поцелуями мимо щек, но со звуками). Мсьё Жак попросил повторить сцену для камеры и чтоб побольше народу выскакивали из домов и бежали к нему, а я чтобы русские объятия с тремя поцелуями. Ну пожалуйста, не жалко.

Поехали еще раз на тот же объект на машине, но тоже не слишком быстро, потому что французские студенты должны были выходить и снимать, как мсьё Жак на большой скорости преодолевает российское бездорожье, то есть у каждой лужи снимали, как белый «Рено» вздымает веером черную грязь. А потом один студент ехал на капоте и снимал крупно через стекло мсьё Жака, а второй студент должен был лечь на сидение, чтобы не попасть в кадр.