О мастерах старинных 1714 – 1812 - страница 11
Скоро сутки, как шли через море на парусах и веслах. Шли за миром. Шли на Швецию, зная, что могучий английский флот может напасть на суда.
Вот уже засинел берег Швеции.
– Нажмите, братцы! – говорил Батищев. – Пора кончать. Завоевались шведы. У меня, может, дома щи стынут… Дайте-ка я сам сяду за весло.
Снял Батищев синий мундир и нажал на валек руками и широкой грудью.
Не только волей Петра шли – нажимали на весла солдаты, ослушники, нетчики.
Гребла бродячая и оседлая, домовитая и любящая гулять, неутомимая Россия.
Бледные волны Балтийского моря пересеклись синими следами галер, и стало оно похожим на множество волнующихся по ветру андреевских флагов.
Восемнадцатого июля караульные шведские суда увидели русских у своего берега, и в тот же момент в легком сумраке северной летней ночи закраснели по всему берегу свитые с дымом сигнальные огни.
В узких фиордах было совсем тихо; приставали русские к пристаням, срубленным из доброго соснового леса, хватались руками за мокрые сваи, бережно подводили галеры.
– Здравствуйте, шведы! – сказал Батищев. – А лес у вас вроде как у нас, смолой пахнет.
На берегу, в тумане, стоял звонкий, высокий сосновый лес.
Налаживали помосты, выкатывали на руках артиллерию, выводили коней, кони фыркали, нюхали землю, радостно ржали.
В лесу кто-то стрелял.
Вдруг огонь побежал неширокой волной по хвое, покрывающей землю; огонь охватывал деревья, взбегал вверх по красно-лиловой коре, на ветках обращался в белку с красным огненным хвостом и начинал прыгать с сосны на сосну. За лесом стояли дома, сложенные из валунов, добрые каменные хлева, мрачные кирхи и лежали мощеные дороги.
Конница прошла через тихие деревни.
Вот они, шведские шахты, шведские заводы, вот их водяные колеса, вот и домны, похожие на башни, вот шлюзные ворота, похожие на ворота крепостные!
Удар был нанесен в самое сердце Швеции. Люди, которые торговали железом во всем мире и, чтобы лучше торговать, добивались мирового владычества, теперь теряли свои заводы.
А в тылу лодки ходили между шведским и русским берегом через море, как через речку, увозя в Россию оружие и железо.
Шведы ждали – английский флот соединится с шведским и пойдет против Петра, – но царь громил их берега не колеблясь.
Шведы отправили к Ревелю свои корабли. У острова Наргена, с которого видны высокие ревельские башни Вышгорода и торговые суда, спрятавшиеся у стен крепости, шведы встретили англичан и вместе начали обстреливать остров. Обстреляли остров и сожгли на нем баню и избу.
В голландских газетах появилась анонимная статья, господином Шафировым написанная. Шафиров заявлял иронически, что эта победа столь велика, что надо ее разделить между Швецией и Англией: он предлагал баню засчитать английской победой, а избу – победой Швеции, чтобы союзники не ссорились.
Вскоре князь Михайло Голицын разбил шведский флот и захватил четыре фрегата.
Жестокая буря проносилась над Санкт-Петербургом.
Нева поднялась и выступила из берегов и забелела от пены.
Уже была середина октября.
Вернувшийся Батищев был поставлен со своей ротой на караул у церкви св. Троицы, что против Петропавловской крепости. Здесь когда-то росла большая сосна. Про ту сосну в народе говорили, что при наводнении ее зальет до вершины.
Петр велел сосну спилить, и от нее остался большой пень. Рядом с пнем стояла высокая деревянная пирамида.
Под крутыми парусами по бурной Неве шел русский флот. Впереди наши галеры, за ними шведские пленные суда с русским флагом поверх шведского, а sa ними опять наши фрегаты.
Перед Адмиралтейством отдали якорь.
Со стен крепости прогремел сто пятьдесят один выстрел.
Петр вышел к пирамиде и сказал:
– Товарищи, братцы мои, кто бы из вас за тридцать лет перед сим мог подумать, что буду я с вами на Балтийском море корабли водить и строить и что мы на старых наших землях, вновь нашим трудом и храбростью завоеванных, город воздвигнем, кто бы подумал, говорю я, что будет к нам от всех такое почитание? Славу возглашаю я, – сказал он, – храбрым, победоносным солдатам и мастерам российского корня!
– Ура! – ответили толпа и войско.
Глава восьмая,