| 'Why?' said Edward, who was experimenting with the tendons of one of the chicken's legs. | - Почему? - сказал Эдвард, производя некий опыт над сухожилиями на куриной лапке. |
| 'Because it's somehow easier to think about somebody if you know their name.' | - Как-то проще думать о человеке, когда знаешь его по фамилии. |
| 'Why?' said Henrietta, who was dissecting the other leg with a kitchen knife. | - А почему? - сказала Г енриетта, препарируя кухонным ножом другую лапку. |
| ' You may well ask,' said Paula. | - Законный вопрос, - сказала Пола. |
| 'Plato says how odd it is that we can think of anything, and however far away it is our Know msname - | - Платон говорит, как поразительно, что мы способны думать о чем угодно, и, как бы далеко это что-то ни находилось, можем мыслью досягнуть до него. Так что я, вероятно, могу о нем думать, даже не зная его фамилии... |
| 'You are right to think of him,' said Kate. | - И правильно, что ты думаешь о нем, - сказала Кейт. |
| ' You are so right. | - Так и следует. |
| You reproach me. | Это мне в укор. |
| I feel reproached. | Ты меня пристыдила. |
| I just thought of Octaw vian and Barbara.' | Я, признаться, подумала лишь о Барбаре и Октавиане. |
| 'Why did he kill himself?' said Edward. | - Из-за чего он покончил с собой? - сказал Эдвард. |
| 'I'll do Ducane's room now,' said Mary to Casie. | - Пойду-ка я приберусь к приезду Дьюкейна, -сказала Мэри, обращаясь к Кейси. |
| 'No, you won't,' said Casie. | - Даже и не мечтайте, - сказала Кейси. |
| They got up together and left the kitchen. | Обе встали и вместе пошли из кухни. |
| The lazy sun, slanting along the front of the house, cast elongated rectangles of watery gold on to the faded floral wallpaper of the big paved hall, which served as the dining-room at week-ends. | Ленивое солнце, скользя наискосок по фасаду, ложилось продолговатыми квадратами бледного золота на выгорелые, в цветочек, обои просторного, мощенного плитами холла, которым по субботам и воскресеньям пользовались как столовой. |
| The front door was wide open, framing distant cuckoo calls, while beyond the weedy gravel drive, beyond the clipped descending lawn and the erect hedge of raspberryand-creamy spiraea, rose up the sea, a silvery blue, too thin and transparent to be called metallic, a texture as of skin-deep silver paper, rising up and merging'at some indeterminate point with the pallid glittering blue of the midsummer sky. | Парадная дверь была распахнута настежь, служа как бы рамой далекому голосу кукушки, а за посыпанной гравием, поросшей сорняками подъездной аллеей, за стриженым газоном, полого уходящим вниз, к стене живой изгороди с кустами таволги цвета малины со сливками, вставало море, серебристо голубое, голубизны слишком размытой и прозрачной для металла, более сродни по структуре с лишенной объема серебряной фольгой, - вставало, незаметно сливаясь где-то с блеклой, сверкающей синевой июльского неба. |
| There was something of evening already in the powdery goldness of the sun and the ethereal thinness of the sea. | Предвестие вечера ощущалось уже в приглушенном золоте солнца, в парящей невесомости моря. |