О возможности жизни в космосе - страница 13

— Знаешь, о тебе стоило бы написать книгу.

— Ты что, спятил? — спросил Аарне.

— Почему?

— Почему! Игра не стоит свеч. Что во мне особенного? И вообще я разлагающаяся личность.

— Не прибедняйся!

Аарне внимательно посмотрел на друга.

— Что ж… Дошло-таки. Может быть, я и прибедняюсь, все может быть. Но объективно говоря, я почти отрицательный тип.

Индрек засмеялся.

— О, как умно!

— Скажи-ка лучше, что можно обо мне написать? Что?

Индрек посерьезнел и сказал:

— У тебя искания.

— Ну и что? У всех искания. Но образ ищущего человека никому не нужен. И чего он ищет! В наше время нужны положительные герои.

— А разве тот, кто ищет, — отрицательный?

Аарне не ответил. В воздухе закружилась мелкая снежная пыль, горизонт исчез в тумане. Это был первый снег. Прошло немало времени, прежде чем Индрек снова заговорил.

— У тебя весьма странное представление о современной литературе. Ведь никому не нужна борьба ради борьбы.

— А общественная функция литературы?

— Это еще что такое?

— Я не знаю. Но, по сути дела, мы вступаем в новую эпоху. Мы боремся. И литература описывает эту борьбу и способствует ей. Литература — это сводка борьбы.

— Кто это тебя просветил? Не дури.

— Опять?

— Тебе это часто говорят?

Аарне с трудом скрывал обиду. Его раздражало все: иронический взгляд Индрека («За кого он себя принимает!»), снежные иголочки, бьющие в глаза, и весь этот прошедший впустую день.

— Разве я виноват, если меня воспитывали в духе вульгаризации?

— Дурак. Не пищи. Ты и сам не веришь тому, что говоришь. У тебя собственная голова на плечах.

И снова он был прав.

Ох, уж эти споры…

…К ВЕЧЕРУ ААРНЕ ВСПОМНИЛ О МАЙЕ.

— Кто она? — спросил Индрек. — Откуда она?

— Из Таллина. А кто — не знаю.

Они долго шли молча. Наконец, Индрек сказал:

— Аарне, мне казалось, что ты любил Эду…

— С чего это ты… взял?

— О, мне кажется. — Индрек многозначительно поднял брови. — Так это правда? Так было?

— Да, возможно…

Снег покрыл тонким слоем замерзшую землю, и на улице запахло нафталином. Почему Индрек заговорил об Эде?

— Майя тебе не нравится? — спросил Аарне.

В вопросе таилась настороженность и готовность к отпору.

— Я ведь совсем не знаком с нею. Только уж если говорить честно, то…

— То?..

— Эда нравилась мне больше. А что ты о ней теперь думаешь? Она ведь умная девушка…

— Почему ты все время подчеркиваешь «умная»?

— А? Нет, просто так…

Аарне выжидающе посмотрел на друга. Но тот молчал, и он продолжил начатую мысль:

— К тому же Эда имеет прелестного кавалера…

— Надолго ли?

— Тебе-то откуда знать?

Индрек улыбнулся.

— Я все знаю!

Они разошлись слегка раздосадованные, но ни тот, ни другой этого не показал.

ВЫПАЛ СНЕГ. Ветер гонял снежную пыль взад-вперед по растрескавшейся земле. Так продолжалось несколько дней. Однажды утром земля вновь почернела, оттаяла, и в темноте зажурчала вода.

Аарне и Майя ходили в кино, на танцы. Юноша глядел на спокойный, самоуверенный профиль девушки и думал: «Кто она? Откуда она пришла?» Они говорили мало, только смотрели друг на друга. Аарне спросил:

— Как тебе понравился фильм?

— Так себе, — ответила она равнодушно.

Они пристально поглядели друг на друга. Майя и впрямь была красива.

— Что тебе не понравилось?

Вопрос остался без ответа. Иногда Аарне спрашивал себя: неужели у них действительно разные интересы? Конечно, глупо было делать такие выводы. Чувствовалось, что Майе доставляет радость болтать на повседневные, шутливые темы. Аарне пытался смириться с этим. Может, так и надо? Не мог же он заставить эту милую девушку умничать, как его друзья или он сам. Ведь так хорошо смеяться от души, смеяться без всяких проблем…

— Ты знаешь, что у тебя красивые глаза?

— Знаю.

Майя шутливо вскинула голову.

— Тебе об этом часто говорили?

— О да, конечно…

— А кто-нибудь целовал твои глаза?

Аарне почувствовал, что его голос странно дрожит.

— Кажется, нет, — прошептала Майя.

— Тогда это сделаю я.

— Сумасшедший! Прошу тебя, не надо.

Они прислонились к каменной стене старого дома, дышавшей холодной сыростью. Таяло, вокруг фонарей дрожали желтые круги.

Аарне почувствовал под губами вздрагивающие веки и слегка щекочущие ресницы, а потом — ее губы… Странные мгновения. Губы девушки ответили очень робко и нерешительно…