«О ВСЕХ И ЗА ВСЯ» В АНАФОРЕ; УТОЧНЕНИЕ СМЫСЛА

Ежегодная богословская конференция ПСТБИ. Материалы. М., 2000, с. 287–289.

В современной русской литургической науке преобладает, с одной стороны, интерес к историческим и сравнительно-аналитическим вопросам; с другой стороны, не оскудевает и интерес к литургическому богословию, которое, естественно, невозможно без грамотного прочтения литургических текстов. В современной русской литургической практике, в свою очередь, преобладает интерес к предписаниям печатного Типикона, а литургическая текстология, столь же необходимая в жизни, как и в науке, занимает порой второстепенные позиции, что может привести и часто приводит к аннигиляции важнейшей функции Богослужения — учительной.

При достаточной удобопонятливости текстов двух наших общепринятых литургий — Василиевой и Златоустовой — остаются все же некоторые неясные места, понимание которых так или иначе влияет на восприятие целого. Например, истолкование заключительных слов молитвы на Херувимской песни «Ты еси Приносяй и Приносимый и Приемляй и Раздаваемый, Христе Боже наш…» породило в свое время богословские споры, разрешившиеся на Константинопольских соборах 1156–57 гг.[1]

Однако в тексте Литургии существует еще одно недоуменное место, которое не просто остается непонятым, особенно в славянском его переводе, но понимается совершенно не так, как это заложено в греческом оригинале. Как можно понять из заголовка, речь идет о центральном возгласе обеих Анафор «Твоя от Твоих…»[2], сопровождаемом самым возношением Св. Даров, конкретнее — о его окончании «…о всех и за вся», призванном определить характер этого самого возношения.

Обыкновенно эти слова трактуются в том же ключе, что и слова «И о всех и за вся» из чина архиерейского служения Литургии (произносятся протодиаконом в составе гласного Intercessio, на иподиаконском языке — «выкличка») или соответствующие им слова «И всех и вся» из иерейского чина (звучат из уст хора в ответ на возглас Ходатайственной молитвы о церковных властях), — одним словом, в смысле ходатайства «за всех и за всё» (по-русски). Такое понимание этих слов мы найдем даже в таких во многом ценных, ставших ныне хрестоматийными книгах, как «Евхаристия» архим. Киприана (Керна) и «Евхаристия — Таинство Царства» протопр. А. Шмемана. Отец Киприан, прямо помещая разбор этой фразы в главу Intercessio, говорит об «универсальности» евхаристической Жертвы[3], а отец Александр усваивает эти слова и самой Голгофской Жертве, «принесенной за всех и за вся»[4].

«Настольная книга священнослужителя», весьма авторитетная среди русского духовенства, ошибается в объяснении первого выражения, переводя его по-русски «за всех»[5]. Другие авторы, в том числе дореволюционные, чаще всего оставляют эти выражения без перевода как если бы сами собой понятные.

Если мы обратимся к греческому тексту, мы с очевидностью обнаружим, что слова Ходатайства нисколько не пересекаются со словами Возношения. В самом деле, Ходатайство оканчивается молитвой о всех лицах мужеского пола (πάντων) и о всех лицах женского пола (πασῶν), в то время как в словах Возношения оба раза наличествует слово πάντα в форме ср. рода, мн. числа, Вин. падежа (по смыслу равно русскому «всё»). Ходатайственный смысл отпадает сам собою, иначе нужно было бы признать в этом возвышенном месте Евхаристии неумелую тавтологию, некий плеоназм, допущенный составителями Литургии — «обо всём и за всё», тем более что интересующая нас фраза увенчивает Anamnesis, а Intercessio начинается только после Освящения Св. Даров в Epiclesis’е[6].

В действительности этот возглас сочинен в весьма упругой, афористической[7] форме, где не бывает лишних слов:

«τὰ σὰ ἑκ τῶν σῶν σοὶ προσϕέρομεν (или по другой рукописной традиции προσϕέροντες)[8] κατὰ πάντα καὶ διὰ πάντα».

Хотя буквальный смысл последних словосочетаний можно без труда установить, исходя из основных значений употребленных в них предлогов, а именно: «…соответственно (κατά+Acc.) всему и по причине (διά+Acc.) всего» (но никак не «обо всем», что было бы выражено ὑπέρ+Gen., как это и встречается во всех ходатайственных молитвах, начиная с прошений ектений), однако конкретное наполнение этих соответствия, причины и самого «всего» необходимо устанавливать опять-таки в контексте Anamnesis’а и, вообще, всей Евхаристической молитвы.