Обитель теней - страница 28

— Что будем делать, коронер? — первым делом вопросил Гвин. — Я считаю, это тебя хотел убрать с дороги этот мерзавец Бомон.

Томас усердно закивал.

— Может, он присвоил часть доходов и боялся, что ты узнаешь. Может, он затем и убил свою воспитанницу, чтобы все не открылось, когда пришлось бы возвращать поместья?

Джон не сразу ответил, сражаясь с куском вареной солонины и яичницей из трех яиц. Падение не лишило его аппетита.

— Что-то вас занесло. У нас ни малейших доказательств, дающих основание кого-либо обвинить. Я сейчас пойду к настоятелю, а тебе, Гвин, хорошо бы спуститься, посмотреть, что там с трупом.

Томас с радостью отметил, что к нему это распоряжение не относится, и заторопился к следующей службе в церкви, где можно было продолжать собирать слухи и расспрашивать монахов. Джон поймал настоятеля Роберта, возвращавшегося с молитвы. Рассказ о ночном происшествии поразил монаха.

— Этот склеп проклят! — произнес Нортхем с излишней для такого случая горячностью. — Я давно хотел замуровать его, но келарь все твердит, что не может обойтись без лишней кладовой. С самого основания обители там все неладно!

Он не стал вдаваться в подробности, а Джона больше интересовало, кто пытался его убить.

— Мне повезло, что отделался только синяками и царапинами, хоть и пролежал какое-то время в беспамятстве. — Он сдержано усмехнулся. — Еще одно доказательство, что Кристина вовсе не падала с этой лестницы: стоит сравнить ее нетронутую кожу с моими несчастными ногами и лицом.

— Кто мог совершить такое? — запоздало ужаснулся Роберт. — Уж конечно, никто из моей паствы!

— Тогда остаются только гости, настоятель, — заметил де Вулф.

Брат Игнатий, тенью влачившийся за своим начальником, пробормотал что-то о власти рогатого оживлять мертвых, но и настоятель, и коронер не слушали его. Они обсудили мотивы и возможности, но не пришли ни к какому заключению, и вскоре Игнатий потянул Роберта за полу плаща, напоминая, что пора приготовиться к погребению Кристины.

У де Вулфа были другие дела, и он захромал через двор к внутренним воротам к покоям для избранных гостей. Здесь он постучал в дверь и был встречен Роже Бомоном, за спиной которого маячил Джордан де Невилль.

— Ты не покидал покоев перед рассветом? — с ходу начал коронер, не думая о дипломатии. — А если покидал, не ты ли пытался меня убить, сбросив в погреб?

Когда Роже опомнился от первого потрясения, то чуть не лопнул от негодования. Он злобно заорал на коронера и, пожалуй, бросился бы на него с кулаками, не удержи его Джордан.

Джон иной раз прибегал к этому приему: разозлить человека в надежде, что у того сорвутся с языка неосторожные слова, но на сей раз средство не сработало, даже когда он упомянул о подозрениях, что Бомон мог мошенничать с имуществом Кристины.

Наконец неиссякаемый поток сквернословия Бомона убедил его, что здесь он больше ничего не узнает, и коронер без извинений вышел из комнаты, отправившись разыскивать Гвина. Он нашел констебля в нижнем коридоре. Корнуолец помогал паре послушников, под присмотром троих суетящихся монахов, спускать по злосчастной лестнице новый гроб. Прекрасный гроб, сработанный в монастырской мастерской из лучшего бука, уже пострадал от столкновения со стенами, теснившими гранитные ступени.

После долгого кряхтения и немалого числа проклятий они умудрились протиснуть гроб в погреб и пронести его в последний, самый мрачный склеп. Джон пошел за ними по лестнице, освещенной теперь гораздо ярче прежнего дюжиной свечей и несколькими фонарями с тонкими роговыми пластинками. Гроб поставили на земляной пол, размякший от талой воды. Келарь Дэниел, брат Фердинанд и привратник Мальо суетились вокруг служек, засыпая их ценными советами — как лучше переложить труп из ледника. Гвин разрешил все затруднения, без лишних слов запустив свои мускулистые руки в ледяную кашу, подняв тело Кристины из ящика и бережно опустив на последнее ложе.

— Разве ее не переоденут понаряднее, хотя бы в новый саван? — спросил Дэниел.

— Служанки леди позаботятся о ней в церкви, — отозвался Фердинанд и перекрестился, с грустью глядя на останки девушки.