Очерки по древней и средневековой истории монголов и бурят - страница 22

Заканчивая разбор, связанный с названием “Байкал”, В Серошевский перечисляет ряд местностей в Сибири со сходным наименованием, где якуты не жили. В том числе упоминается озеро Байкал, отмеченное Мааком, на правом берегу Нижней Тунгуски. Сохраняя объективность, В. Серошевский, ссылаясь на Чекановского, отме-чает,что на Нижней Тунгуске есть местность “Ямы”, где до прихода русских были якуты, которые обитали в балаганах, и на том месте остались бугры и ямы. Весьма примечательно, что Серошевский “байкальский этюд” заканчивает словами: “Хорошо бы сделать там раскопки”

Очевидно, ученый возлагал определенные надежды на археологию, могущую способствовать делу прояснения древних путей якутского народа.

Собственно, первым, кто попытался увидеть в археологических памятниках свидетельства пребывания якутов в Прибайкалье, был Я.И. Линденау. “Что касается прежних поселений якутов, пишет Я"!И. Линденау, так встретил я 26 сентября 1745 г. (их) древнее укрепление во время своего путешествия на Далай или Байкал -озеро. Также имели они свое место у высокого и ровного правого берега Лены ниже деревни Качеги (Качега). Это место названо было русскими Якуцкой Звоз, бурятами и якутами названо “Кобуолуур” “Кобуолуур”, объясняет далее Линденау, по-якутски значит “он ссорится” или “он кричит мне”, в бурятском языке это слово не имеет никакого значения. В этом же смысле слово “кобуолуур” действительно суш;ествует у якутов и сейчас”

Можно утверждать, что средневековая археология Прибайкалья началась с поиска памятников и вещественных следов, оставленных якутами. Очевидно, это связано с тем, что почти во всей научной и публицистической литературе XVIII-XIX веков ранняя история якутов приурочивалась именно к берегам Байкала. Оставалось только взять лопату и доказать это. Вполне возможно, что всеобщая согласованность авторов, основанная лишь на исторических преданиях, породила некоторое скептическое отношение к этому у В.А. Серошевского.

Итак, перед начинающейся археологией Прибайкалья задача была сформулирована: найти свидетельства, подтверждающие якутские легенды о байкальской прародине.

В 1881 году Н.Н. Агапитов, заинтересовавшись от М.Н. Ханга-лова известиями об имеющихся в Иркутской губернии древностях, предпринимает поездку в Кудинские степи и на остров Ольхон. Он осмотрел городища, раскопал несколько могил и обследовал петроглифы. Писаницы на реке Куртун Н.Н. Агапитов сравнивает с несколькими изображениями, имеющимися на Лене возле Якутска. Так как куртунские и ленские рисунки нанесены красной краской, это позволяет ученому поставить вопрос о связи байкальских рисунков с якутами. Новые исследования этих рисунков позволили наметить некоторое сходство с приамурскими петроглифами (Окладников, Молодин, Конопацкий, 1980. С. 16). Так же якутами или же чистыми монголами, по мнению Н.Н. Агапитова, были сооружены на Байкале городища и могилы.

Исследователем, который взялся археологически доказать прибайкальский этап якутской истории, был М.П. Овчинников - народоволец, сосланный в далекую Якутию и несколько лет проживший в Олек-минске.

Там он заинтересовался историей и этнографией якутов, стал собирать материалы, которые впоследствии опубликовал. У олекмин-ских якутов были записаны легенды о вытеснении их бурятами. Знакомство с трудами авторитетных историков - Миллера и Фишера, видевших в якутах недавних пришельцев с юга, очевидно, укрепило в М.П. Овчинникове веру в реальность якутских преданий. Судьбе было угодно, чтобы он прошел путями легендарных предков якутов -Омогоя и Эллея, только двигался он в обратном направлении. В 1891 году М.П. Овчинников переезжает в Иркутск. Здесь он знакомится уже с бурятскими преданиями, где говорится, что '‘они (буряты.- Б.Д.) пришли из Монголии.., но до появления их в степи жил народ, знавший железо и руды железные. Последний был ими прогнан к вершине Лены. Народ этот пришел со стороны Байкала и назывался он Уранхай” Далее М.П. Овчинников пишет: некоторые буряты считают, что уранхай не кто иные, как якуты.

М.П. Овчинников очерчивает вероятный ареал расселения якутов в Прибайкалье: долина реки Ангары, по берегам Байкала, в вершине реки Лены и в Забайкальской области - и приступает к археологическим поискам. Как пишет он: “Мною руководила надежда найти или череп, имеющий сходство с якутами, или что-либо из домашней утвари вроде глиняной посуды, или же наконец железный нож или кинжал” К поискам М.П. Овчинников подключает А.С. Еленева, который проводит раскопки в указанных ему местах. Сам М.П. Овчинников, где бы ни был в Иркутской губернии, старается отыскать следы пребывания якутов. В Тункинской долине, у Братского острога, около Киренска, в Иркутске собираются им наконечники стрел, которые, по его мнению, напоминают стрелы, виденные им у якутов. Вместе с наконечниками стрел возле Киренска М.П. Овчинников находит принадлежности якутских шаманов. В окрестностях Иркутска он обнаружил кусочек глинистого сланца с изображением женщины. Как пишет М.П. Овчинников: “Божок, судя по рисунку, принадлежит тюркскому племени, что может наводить на мысль, что по берегам Ангары жили племена тюркского типа, к которым, например, принадлежат якуты” В Глазковском предместье М.П. Овчинников находит “...два округлых голыша, имеющих на плоскостях какие-то неправильные линии загадочного свойства. Разгадать эти линии предоставляю ученым археологам. Но я ставлю только вопрос -жертвенные ли это руны” По поводу этих находок Б.Э. Петри писал: “К разряду... смешения разнородных черт, (имеется в виду в характере. Б.Д.), надо отнести и фантазерство Михаила Павловича... Часто Михаил Павлович приносил с собой с экскурсий окатанные водой голыши, уверяя, что это несомненные орудия, или горячо убеждал, что выветрившиеся бороздки на круглой гальке суть доисторические письмена” (1922. С. 101). Удивительно, что этими двумя голыша-мр^М.П. Овчинников как бы предугадал дальнейшие находки двух пряслиц с руническими надписями. Они были изданы Б.Э. Петри в 1923 году.