Одержимость - страница 21

Каким бы милашкой он не был, когда улыбался? Ого, она что реально об этом подумала?

Уловив какое-то движение сзади, она обернулась и увидела, что Питер прижимается лицом к стеклу, которое запотело от его учащенного дыхания. Последние несколько дней Бриджет казалось, будто он постоянно следит за ней. Это уже становилось пугающим.

Мэтт ударил по тормозам, и Бриджет прыснула со смеху, когда от резкой остановки Гектор налетел на Питера. Мэтт постучал по стеклу.

– Библиотека.

Пикап подскочил вверх, когда из кузова вылезли два тела: сперва неуклюже вывалился Гектор, следом за ним – медленно и осторожно – сошел Питер. Он сразу же оказался возле ее окна, попытавшись спросить Бриджет о чем-то, но Мэтт не стал ждать, резко газанув вперед с пронзительном визгом шин.

Пока они ехали молча, Бриджет украдкой взглянула на Мэтта: его рот был крепко сжат, на щеках играли желваки, брови нахмурены. Он провел рукой по своим светло-русым волосам, длинные пряди которых на долю секунды встали торчком, прежде чем упали, закрыв уши.

– Вчера я занимался с твоим братом, – сказал он, переключая передачу.

Бриджет смягчилась. Сэмми был ее слабостью.

Ее брат посредственный спортсмен, и занятия спортом его интересуют в той же мере, что Бриджет – латынь. Но Сэмми начали из-за этого жестоко дразнить, и Бриджет, как уже случалось не раз, утешила восьмилетнего мальчугана. Обратившись к Мэтту.

– Он делает успехи, – продолжил Мэтт. – Знаешь, мне кажется, что как только он преодолеет свою боязнь мяча, то у него все будет очень даже неплохо получаться.

– Правда? – вырвалось у Бриджет.

– Абсолютная. – Мэтт, усмехаясь, повернулся к ней. – Его реакция впечатляет.

Бриджет не смогла сдержать улыбки. Все, что могло помочь улучшить жизнь Сэмми в школе, делало ее счастливой.

– Спасибо тебе.

Мэтт притормозил у знака «Стоп».

– Не за что. Мне нравится Сэмми.

Бриджет засмеялась.

– Мы с тобой, наверное, единственные кому он действительно нравится.

Они улыбнулись друг другу, и Бриджет не смогла сдержать приятное чувство тепла разлившееся по всему ее телу. В Мэтте было что-то неуловимо знакомое. Что-то домашнее. Какое-то ощущение уюта. Что-то напоминавшее о счастливых временах в ее жизни.

Позади них загудела машина и Мэтт, вновь обратив свое внимание на дорогу, пересек перекресток. Пока они молча ехали дальше, рекламная пауза на радио сменилась следующей песней, и из динамиков опять раздалось звучание Coldplay.

Бриджет машинально потянулась вперед, чтобы переключить станцию. В то же самое время Мэтт вытянул руку, и его пальцы легли поверх ее. Бриджет очень удивило, что они оказались настолько мягкими; она полагала, что у питчера должны быть грубые мозолистые руки. Мэтт позволил его пальцам задержаться на ее руке и, хотя первым порывом Бриджет было отпрянуть, она не сделала этого.

Да что же с ней творится?

Бриджет встрепенулась и убрала руку от радио. Рука Мэтта упала на его колено.

– Почему с тобой так трудно? – вырвалось у него.

– Со мной?

– Да, с тобой. Знаешь, с тех пор как я вернулся в Сан-Франциско, я изо всех сил старался быть тебе другом. Но ты постоянно ужасно раздражительная. Сразу воспринимаешь все в штыки.

– Ничего подобного!

– Видишь?

Бриджет вскинула руки.

– Что?

Его лицо снова приобрело озабоченное выражение.

– В детстве ты не была такой. Ты была более веселой. Много улыбалась. И смеялась.

Его слова задели за живое. Когда-то давно действительно существовала счастливая, любящая посмеяться Бриджет Лю, которая с удовольствием носила школьную форму и играла в прятки со своим маленьким братиком или сыном лучшего друга ее отца. Но потом эта Бриджет исчезла, скрывшись за прочным щитом из язвительности, ботинок с кованым носком и со-мной-шутки-плохи взгляда.

Бриджет вздохнула. Как же она устала от всего: от борьбы со всеми, от того, что ей некому было довериться. Гектор уж точно не подходил на эту роль, а Питеру достаточно будет двух секунд серьезного разговора о ее чувствах, прежде чем у него вырвутся слова «я люблю тебя». Ее лучшим другом был отец. И теперь, когда его больше нет, а их порог стали обивать дружки ее матери, Бриджет, как оказалось, просто не с кем было поговорить.