Один день одного гнома - страница 61
С трудом вынырнув из водоворота, он попытался расспросить об отце. Всадники отхлынули - что-то отвлекло их внимание. Хэмфаст хотел бежать следом, но его обступили зеваки. Да и нельзя ему было никуда уходить. Он всё равно бы побежал, если б его вновь не сжали в каменных объятиях чьи-то могучие лапищи.
- А вот и он! - взревел знакомый голос. - Вот мой брат! Лучший летунишка ихней школы! Сёня он всем покажет! Я за него ручаюсь!
Бородир обнимал его, не давая вставить слова, почти душа. От местами прожжённой куртки брата разило пивом. С ним были дружки из кузницы. Как и он навеселе. Эти толкались с другими зрителями и хохотали над их возмущениями.
- Теперь жизнь пойдёт! Разбогатеем! - Перегарный рык и всё усиливающаяся хватка. Кузнец погрозил кулаком балкону, но у него этот жест выражал одобрение. - Как сыры в масле...
- Отпусти меня! - принялся вырываться Хэмфаст.
- Жаживём!
Накатила очередная волна страха. Ещё ни разу Хэмфаст не видел брата пьяным. Случалось, тот возвращался с работы усталым до беспамятства, но никогда не упившимся до такой же степени.
- Где мать с отцом? Ты знаешь, где они?!
- Ничё я не знаю! - выкатил тот на него налитые кровью зенки. - Лети давай!
Последнее пожелание дополнилось сокрушительным хлопком братской поддержки. Привыкшая орудовать пудовым молотом ручища обрушилась Хэмфасту на больное плечо, и она была отнюдь не первой. Гном не сдержал крика боли.
- Уйди, дурак! Что вы тут устроили?
Из толпы возник Трор, накинулся на Бородира, отталкивая его прочь. Брат не стерпел подобного обращения от "никчёмного калеки". Голова Трора дёрнулась, когда ему заехали в скулу. Но и только. Учитель схватил руку Бородира и вывернул её так, что кузнец глухо взвыл.
На Трора сразу бросились остальные увальни, и быть бы драке - четверо стражей (двое с дубинками и двое с секирами), распихивая народ, устремились к месту происшествия. Но подоспевшие всадники сами растащили работяг. Бородир что-то рычал и махал кулаками, но с двумя державшими его, брату было не совладать. Стражники продрались сквозь толпу, когда потребность в них уже отпала.
Трор, ещё не отдышавшись, подошёл к Хэмфасту. Ворот новой безрукавки надорван. Морщась помятой щекой, он хмыкнул:
- Теперь и мы с тобой как братья.
- Простите его, учитель, он никогда прежде...
- Сейчас всем трудно, - не дал договорить Трор. - С тобой всё в порядке? Мне показалось...
- Всё хорошо, - заверил Хэмфаст. Плечо ныло. Он выпрямился, не подавая в том виду.
Трор кивнул и похромал узнать, как обстоят дела у других выпускников. Там, хвала Отцу Гор, беспокоиться было не о чем.
В ряде мест стражникам всё же нашлось применение. Нескольких буянов вывели из Загона с заломленными руками. В их когорту попал и Бородир. В спины страже разносилась брань.
Хэмфаст смотрел на это с отрешённым равнодушием. Вокруг ходили и пихались, но к нему больше никто не лез. Он застыл в каком-то отуплении, словно выпал из ткани бытия. В ушах звучал равномерный гул. Гном натужно дышал через рот.
Брат пришёл и выглядел вполне счастливым. Может и мать где-то затерялась в толкотне? Отца нет - это точно. Мать и Бородир правителю ни к чему. Но вожак крыла фигура в городе значительная. От него нельзя просто отмахнуться и не замечать.
- ИСПЫТАНИЯ НИЧИНАЮТСЯ! - усиленный рупором голос директора подавил визги ящеров.
Потребовалось ещё некоторое время, прежде чем все разошлись по краям площадки. Чуть помятые, но и повеселевшие выпускники остались с Трором. Тот тоже был помят, но никак не весел.
Хирдовцы осматривали народ, готовые в зародыше пресечь любые волнения. Всадники, разойдясь в толпе, занимались тем же. Всё внимание вернулось к балкону. Барахир улыбался, но его взгляд, скользящий над головами, будто прикидывал: достаточно ли в Загоне стражи? Шоалонцам гномьи традиции казались крайне занятными. А случившаяся сумятица только подогревала интерес.
- Сейчас мною будут оглашаться имена выпускников, - сказал Первох. - Тот, кого я называю, в сопровождении учителя Трора направляется за своей горгульей. Просьба к присутствующим соблюдать тишину. Молодые ящеры от громких криков и большого скопления посторонних сильно возбуждаются. А лишняя тревога ещё никому не шла на пользу.