Однажды в Калифорнии - страница 31
– Передумал, – сказал он неожиданно для самого себя, – приходи в гримёрку после концерта. И, Анна… последняя песня – для тебя.
Он сбросил с плеча руку блондинки и пошёл обратно.
_________________________________
*Хочу забыть аромат твоего тела,
Хочу забыть вкус твоих губ,
Хочу на этот раз иметь
Счастливую жизнь.
Поэтому ухожу…
Спасибо за все, что ты мне дал,
Спасибо, спасибо, что любил меня,
Но у меня нет иллюзий,
Что ты для меня все,
Yasmin levy – Me voy
Вольный перевод
***
В половине одиннадцатого Дженнифер поняла, что вечер затягивается.
Эванджелисти ещё не было – зато был бассейн, в котором бултыхались Пауэр и пятеро девочек с одинаково круглыми попками. Других деталей Дженнифер не разглядела, но про себя уже надеялась, что на следующей неделе будет снимать блондинку номер три – потому что из всех пятерых у неё был наименее визгливый голос.
Дженнифер остановила официанта и взяла с подноса бокал мартини – уже четвёртый за вечер. Других развлечений она здесь не находила. Все гости были давно уже ей знакомы, со всеми она успела поздороваться, перекинуться парой слов и разбежаться по углам.
– Дженнифер, – услышала она голос из-за спины и устало вздохнула.
Дженнифер обернулась. Пауэр сидел в бассейне, удобно устроив локти на плечиках двух девушек. Он был красив – Дженнифер всегда так думала. Тот самый тип «мышцы вместо мозгов» – как она презрительно говорила теперь. Но кроме мышц, выпестованных в дорогих фитнес-клубах – копна тёмно-каштановых, почти чёрных волос, маленькая серёжка в правом ухе, привлекающая внимание к венке, бившейся на шее, и необычные для его типажа бледно-голубые глаза, как у альбиноса. Сочетание получалось странное, но, скрашенное хитрой улыбкой на один бок, работало безотказно. А ещё – загадочное ощущение уверенности и силы. Будто фамилия определила судьбу – Пауэр легко пробивал себе дорогу в толще любой горы. А если нужно – и перешагивал по головам.
– Не хочешь присоединиться? – спросил Джеймс, чуть выныривая, будто пытаясь получше продемонстрировать собственное накаченное тело.
– У тебя там есть, кому вставить, – фыркнула Дженифер и потянула мартини из бокала.
– Ни одна шлюшка не сравнится с тобой.
Дженнифер склонила голову набок и представила, как подходит и, аккуратно взявшись за промокшие пряди каштановых волос, с размаху ударяет Пауэра башкой о бортик бассейна.
Картинка была настолько ясной, что на душе полегчало.
Дженнифер холодно улыбнулась, опустила пустой бокал на ближайший столик и сказала:
– Я ухожу.
– Эй, ты охренела?
Дженнифер уже отвернулась, когда за спиной послышались брызги – видимо, Пауэр попытался выбраться из бассейна, но поскользнулся.
Оборачиваться и проверять Дженнифер не стала. Молча двинулась к выходу.
Она уже садилась в машину, когда у дома затормозил лимузин. Дженнифер нахмурилась, потому что машина была знакомая, а на окошке красовался значок агентства по аренде машин.
Дверь открылась, и оттуда вышел пожилой мужчина с кудрявой бородкой.
«Итальянец, – поняла Дженнифер, – тот самый».
То, что Пауэр не соврал, порядком её удивило.
Дженнифер посмотрела на часы. Времени была уже четверть двенадцатого. Дженнифер ещё раз посмотрела на итальянца, выругалась сквозь стиснутые зубы и завела мотор.
***
Всю дорогу Дженнифер давила на газ, как сумасшедшая, но толку было мало – улицы оказались забиты машинами, как и всегда в это время.
Сердце гулко стучало на каждом повороте, а в голове билась мысль: «Надо было сразу ехать в клуб». Надо было уйти в восемь, как и собиралась. Надо было сразу сказать Серхио, что она очень хочет услышать его песни, но не может… Надо было, надо было, надо было. Вот только время уже подходило к двенадцати.
Она кое-как добралась до клуба, а потом минут десять искала место для парковки, удивляясь тому, что всё было забито и тут, как будто выступал не мексиканец, приехавший в Лос-Анджелес месяц назад, а местная знаменитость.
В конце концов, она припарковалась и уже на входе в клуб замерла с широко раскрытыми глазами, обнаружив с обеих сторон от дверей огромные афиши. Она видела такие в городе уже несколько раз, но портрета мексиканца на них не было, поэтому Дженнифер не обращала внимание на надпись: «Серхио Моралез. Настоящая мексиканская страсть в новой двухчасовой концертной программе «Te quiero amor mio».