Огнем и мечом - страница 12

Тут в потенциальную перепалку конечно же влез я.

– Кир Бран, – сказал я, придержав Скоггерда за плечо. – Имею слабость прислушиваться к просьбам прекрасной фрейи. Поэтому, давайте сделаем так…

Молодой граф, конечно же, насторожился, подозревая неладное. Но тем ни менее промолчал, дав мне высказаться.

– …Сегодня я отложу в сторону привычку спрашивать за грехи слуг с их хозяев и принесу лично вам извинения за свою грубость.

Удивление на лице графа и недоумение на наглой морде провокатора появились одновременно. И я, воспользовавшись этим, вложил всю массу тела в мощнейший удар в подбородок последнего. Кросс получился как из учебника, бедняга обрушился на брусчатку как вековая ель. Одна беда – костяшки бы после этого так не болели. Впрочем, без перчатки было бы хуже.

– И за наглость этого человека спрошу с него самого! – Потряхивая отбитой рукой, закончил я для публики заранее подготовленную фразу и для дополнительной театральности подобрал себе на память о склоке валяющийся под ногами «бастард». Владелец лежал на спине и по техническим причинам возразить был не в состоянии. Кровь из открытого рта текла.

– Но про плети, граф, фенн Хёук вам дивный совет дал. Конечно, делайте, как хотите, но если этот кусок говна придет в себя, я рекомендую вам им воспользоваться. Прежде чем выкинуть дурака на мороз. В другом месте и в другое время мы бы из-за этого мудака уже убивали друг друга.

Ан Ретц перевел взгляд на свой обнаженный «кровавый лист», покосился на стражников и лежащего без движения подчиненного, ненадолго задумался и с видимой такой неохотой согласился решить наше дело миром:

– Извинения приняты, фер Вран. Я тоже погорячился.

– Вот и хорошо, – кивнул я. – Значит, сегодня схватки не на жизнь, а на смерть не ожидается.

Общественность разочаровано загудела. А я, не обращая на нее внимания, продолжил, захватывая своим автоматом сопровождения цели Фальтигерна ап Шоннахта:

– По крайней мере, с вами…

Брат моей, что уж тут мять булки – без пяти минут супруги, взглядом впрочем, предпочел не встречаться. Чувствовал вину, сука такая.

Планы налета на бордель пошли крахом, но я этим был даже доволен. Моя воля была как стальные тросы на 32! При том огромном количестве искушений, с которыми удалось столкнуться, даме своего сердца я все-таки не изменил. Ну а почти не считается, она в конце-концов могла бы и поторопиться. Ничего бы с ней не случилось, если бы без братца своего приехала. Человек, ну или если угодно альв который по своему безумному мракобесию уже раз пытался меня прикончить, и которого я сам теперь убить не имел возможности, действовал мне на нервы. Немного.

Айлин, проревевшись у меня на груди, конечно же, первым делом попыталась нас помирить, но по очевидным причинам особо не преуспела. Пускай даже это начинание было похвальным. Продолжение отношений с рыжей альвой подразумевало либо примирение с ее родственниками с последующим устройством взаимовыгодных отношений, либо их беспощадную зачистку, чтобы случайно выжившие даже дыхнуть в нашу сторону боялись, не то, что лелеять мысли о мести. Второе выглядело малоперспективно, так что я всецело поддержал первый вариант. Ну и чтобы не тянуть быка за рога предложил Айлин и Фальтигерну поужинать в «Золотой Дрофе». Чтобы так сказать обсудить наиболее горящие вопросы на нейтральной территории.

Постоялый двор, где нашли приют альвы, находился в десяти минутах ходьбы от нее, так что выдвинулись мы туда пешком, оставив служанку Айлин и министериалов ее брата на хозяйстве. Район тут был весьма приличным, ужаса на криминальный мир за последнее время правоохранительные органы нагнали еще более чем приличного, при нас двоих было оружие, так что возможность попасть в неприятности оценивалась призрачной. Ну а неторопливая прогулка по сумеречным городским улицам настраивала на позитив и давала возможность прояснить мешающие конструктивному общению неясности до начала основного разговора.

– Давай, тан[5], остановимся на следующем, – начал я, сжав руку своей женщины, чтобы не волновалась, – извинения мне твои, любезный брат, на х… не сдались. Мне нужно чтобы ты свой подвиг в будущем не повторил. Более удачно, чем тогда, конечно же.