Огонь и лёд - страница 12

День протянула ему оружие. Не говоря ни слова, они припустили вперёд и ворвались на поле боя.

С укреплений врага градом полетели булыжники.

В голове у Сима теперь осталась только одна мысль. Убить, оборвать чью-то чужую жизнь, чтобы мог жить он, устроить тут лагерь и прожить достаточно, чтобы успеть добраться до корабля. Он нырял, петлял, хватал камни и швырял их. В левой руке у него был плоский каменный щит, которым он отбивал пикирующие с небес снаряды. Кругом всё грохотало. День неслась рядом, подбодряя. Двое упали прямо перед ними, убитые, с развороченной до кости грудью. Кровь фонтанами била вверх.

Это была совершенно напрасная битва. Сим сразу же понял, какое безумное предприятие они затеяли. Никогда им не взять этот утёс! Град снарядов превратился в сплошную каменную стену. Дюжина человек упала с осколками кремня в черепе, ещё у полдюжины болтались переломанные руки. Один кричал, не переставая, а белый сустав торчал наружу у него из колена — два хорошо нацеленных куска гранита сорвали с него всё мясо. Люди спотыкались друг о друга.

Скулы у Сима налились каменной твёрдостью. Зачем он вообще пришёл сюда?

Но, танцуя по полю брани, прыгая и уворачиваясь, он не отрывал глаз от чёрных утёсов. Он должен, должен жить здесь, тогда у него будет шанс. Ему надо выстоять, во что бы то ни стало. Но мужество уже начало покидать его…

Пронзительно закричала День. Сердце у него оборвалось. Сим обернулся и увидал, что кисть у неё бессильно повисла, а безобразная рана на запястье заливает всё кругом кровью. Чтобы унять боль, девушка спрятала руку под мышкой. Гнев взмыл в нём и взорвался вулканом. В ярости Сим ринулся вперёд, кидая снаряды с убийственной точностью. Вот один из защитников, поражённый его камнем, опрокинулся с уступа и рухнул на нижний уровень пещер. Наверное, Сим кричал — лёгкие рвались в клочья, горло драло, а земля неистово вертелась под ногами.

Прилетевший в голову камень отбросил его назад. Сим наелся песка, мир распался на фиолетовые вихри. Встать он уже не смог. Сим лежал и думал, что вот он, его последний день, его последние минуты. Кругом бушевала битва; сверху — он смутно ощущал её — склонялась День. Её прохладные ладони обнимали ему голову. Она пыталась вытащить его из этой мясорубки, но он только лежал, хватая ртом воздух, и просил оставить его тут.

— Стойте! — прокричал некий голос.

Сражение кругом словно замерло.

— Отступайте! — раздался приказ.

Сим, лёжа на боку, увидал, как его боевые товарищи развернулись и ринулись назад, к дому.

— Солнце идёт, наше время вышло!

Сим смотрел на их могучие спины, на неутомимые, сильные ноги, несущиеся мимо, ударяющие в землю. Мёртвых оставили прямо на поле. Раненые взывали о помощи. Но на них ни у кого не было времени. Время было лишь на то, чтобы самые быстрые домчались до пещер, обжигая раскалённым воздухом лёгкие, и нырнули во тьму тоннелей, пока их не выследило и не убило солнце.

О, солнце!

Кто-то бежал к ним со всех ног — и это оказался Хион. День как раз пыталась поставить Сима на ноги, шепча ласково и ободряюще.

— Идти можешь? — спрашивала она.

— Думаю, да, — отвечал он.

— Тогда давай, иди, сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Мы сможем, я уверена.

Сим утвердился на ногах и теперь стоял, покачиваясь, глядя на Хиона. Странное выражение прорезало глубокие линии у того на щеках; в глазах всё ещё полыхала война. Он отшвырнул День в сторону, сжал покрепче камень и нанёс Симу удар прямо по лодыжке, распоров мясо до кости. И всё это — молча.

Затем отступил, всё ещё ни слова не говоря, и встал, скалясь, как зверь с высоких гор, раздувая грудь, переводя хищный взор с дела рук своих на День и обратно.

— Никуда он не дойдёт, — молвил он, собрав, наконец, дыхание и подбородком указывая на Сима. — Его придётся бросить здесь. Идём, День!

Словно дикая кошка, День кинулась на Хиона, визжа сквозь стиснутые зубы и целя когтями в глаза. Пальцы её пропахали кровавые борозды по его рукам и тут же, не успел он оглянуться, по шее. С криком Хион отпрыгнул от неё подальше, а она запустила ему вдогонку камень. Он, рыча, увернулся и отбежал ещё на несколько ярдов.