Охота - страница 25

— Я задолжала тебе с прошлого раза, — сказала она, уперев руки в бока. Ее голос был с легким акцентом и надменными нотками. Что не удивительно для богини войны.

Чертыхаясь себе под нос и сжимая ребра одной рукой, Гэвин подошел к ней.

— Объявим временное перемирие.

Она лишь кинула вопросительный взгляд на Малахи.

— Так будет лучше, — кивнул он. — Мы ищем Элеонору и Лиама.

— Что случилось?

— Это касается его, — сказал Гэвин.

Широкие, темные брови Эриды поползли вверх. Затем она перевела взгляд на лес.

— Он в рыбацкой хижине вверх по дороге. Проверяет ловушки. Он скоро вернется.

«Лиам где-то поблизости».

Мы встретили Джосу, Анх, Синду, Тэнгу, а затем Шерри. Мы перебрались из Хаумы в «Вашери», от Черных Болот в Дулак. С каждым человеком и местом мы приближались к нему. И теперь мы почти на месте.

В течение нескольких недель я задавалась вопросом, что буду испытывать, стоя прямо здесь, в преддверии встречи с ним. Казалось, каждая мышца в теле напрягалась в ожидании, в надежде, в страхе. На меня навалилось сразу так много эмоций.

— Элеонора? — спросил Гэвин. — Она в порядке?

— Да. Она в главном доме. — Эрида выглядела удивленной вопросом, но потом выражение ее лица приняло серьезный вид. — За вами следили? — спросила она своего босса.

— Нет, — ответил он спокойным голосом.

— Тогда ладно, — произнесла она и развернулась на каблуках. — Следуйте за мной.

Поле, где стоял амбар, упиралось в границу с деревьями. И за этой границей начиналось болото.

Кипарисы, темная вода и испанский мох покрывали землю по обеим сторонам пути, которым нас вела Эрида. Звуки ветра, шелестящего в траве, уступали место кваканью лягушек, жужжанию насекомых и крикам крупных птиц, а когда мы достигли участка открытой воды, увидели ныряющего пеликана.

Дом стоял возле берега, деревянный и неокрашенный, вероятно, построенный из кипариса, который способен противостоять и жаре, и влажности. Это была небольшая двухэтажная коробка с остроконечной крышей и длинной террасой, и стояла она на трехметровых сваях, которые не позволяли воде затопить гостиную.

Элеонора Арсено сидела на одном из двух белых деревянных кресел-качалок, которые стояли по обеим сторонам от входной двери. Она была милой женщиной. Стройной, со смуглой кожей, короткими седыми волосами и царственными чертами лица. На ней было простое платье и белые кроссовки, а также тонкая вязаная шаль, которой были покрыты ее плечи даже в жару и влажность. На щеках было больше румянца, чем раньше; возможно, нахождение здесь исцелило ее в каком-то смысле.

— Я привела гостей, — сказала Эрида, когда мы подошли к дому.

— Что ж, думаю, это Клэр, — произнесла Элеонора с улыбкой, наклоняясь вперед, блестя глазами. Магическая атака лишила ее зрения, но одарила умением видеть магию, индивидуальные цвета и оттенки, которыми она была окрашена.

— И Малахи, — добавила она, ее глаза лучились удовольствием. Ей не требовалось видеть Гэвина, чтобы порадоваться и его прибытию. — И мой внук. Вы прошли долгий путь.

Гэвин поднялся по ступенькам, взял ее руку и поцеловал в щеку.

— Ты хорошо выглядишь, Элеонора.

— Я и чувствую себя хорошо, хотя удивлена твоему появлению. — Она взглянула в мою сторону. — Клэр, твой цвет прекрасен. Глубокий и богатый — ярче, чем в последний раз, когда я тебя видела. — Ее голос смягчился. — Давно не виделись, не так ли?

— Давно. Рада снова вас видеть, Элеонора. И рада, что вы в безопасности.

— Это так. — Но ее улыбка увяла. — Мне нужно спрашивать, что привело вас сюда из Нового Орлеана?

— Давай переговорим внутри, — сказал Малахи Эриде. — Дадим им немного времени.

Когда они прошлись по скрипучим доскам крыльца и скрылись в доме, Гэвин поделился с Элеонорой подробностями, рассказал ей об убийстве, обвинениях и охоте.

Она приложила свою маленькую и элегантную руку к груди.

— Но Лиама там даже не было. Кто-то обвиняет его в там, чего он не делал… нарочно.

— Я так же подумал, — произнес Гэвин.

— Они ищут его, — продолжила она, — И, если они его ищут, то, вероятно, ищут и меня. — Элеонора не предалась слезам, она только прищурилась, и это придало ее чертам то, что, как я думаю, являлось заложенным в ДНК креольским упрямством. — Я не одобряю ложных обвинений. Думаю, вы здесь, чтобы предупредить нас?