Я был моложе.
И только раз я осилил подлунную тропу в одиночку. Но я был не в ладах с собой и оступился. И небо холодно взирало на то, как я корчусь в расселине, оказавшейся слишком узкой для того чтобы проглотить меня. По счастью, я не потерял краш-варрок. И его лезвие оказалось достаточно прочным, чтобы впиться в вековечный лёд. И ещё раз, и ещё, и ещё...
Я вернулся к костру Заррашхан. Я согрелся, но страх, вмёрзший в мою память, так и не истаял.
Теперь переход по ледяной тропе страшил меня больше, чем та встреча, ради которой я затевал восхождение. Я уже стар для таких вылазок.
Пока я несколько дней собирался с духом, занимая себя прогулками по берегу Гиблого озера в обществе следящих за каждым моим движением гха-руудов, другие действовали...
Чутьистые кровохлёбы обнаружили тело раньше меня. Но не могли добраться до лакомой находки, не сломав свои тощие шеи. И я не мог, ибо бескрыл.
Я отогнал досадливо огрызающихся друг на друга зверей, швыряя в них камни. И, убедившись, что ненасытные твари не склонны к необдуманным посягательствам на целостность моего кровообращения, прильнул к краю пропасти и заглянул вниз.
Боец Храма Дарр-Ахаз лежал на уступе и смотрел ввысь пустыми глазницами. Вездесущий охоншо, баловень ветров, стяжал свою награду. Что ж, зоркий искатель и его острокрылые собратья довершат прощальный обряд, достойный воина...
Накануне утром Дарр-Ахаз просил моего совета. Из сумерек он явился к моему костерку, чей хлопотливый треск был едва различим в неумолчном говоре вод, каскадами льющихся через чашу Гиблого озера.
Варраг-Шаккар послал его и ещё двух бойцов выследить и убить изгоя. И спрятать труп, сохранив бесчестное деяние в тайне. Мыслимо ли ослушаться Сына Духов? Мыслимо ли поднять руку на Сына Духов?!
Гордый храмовник тихо спросил у неприкаянного следопыта, как ему поступить?
— Не ищи, — буркнул я, вороша головнёй золу.
Ахаз ушёл, безмолвствуя. Не знаю, искал ли он изгоя. Но он нашёл на извилистой горной тропе свою резвую погибель. Маленький и невесомый, как игривая рыбка, клинок рассёк сухожилия его правой руки, прежде чем она вскинула смертоносный краш-каррок, не помедлив, вспорол живот, и юркий враг метнулся в сторону, не препятствуя падению обмякшего тела с кручи...