Охота на олигархов - страница 13

— Про женщин? — ехидно осведомился Лёвка, тыча пальцем в пухлую рукопись. — Которые прячут чемодан с баксами от бритоголовых? И дерутся как Джеки Чан? Я разве таких женщин заказывал? Это не женщины — это кони. А я заказывал женщин обыкновенных! Феминас вульгарис, если вы по–русски не понимаете. Мелодраму я заказывал, уважаемый Антон Андреевич!

Куцик потупился. У него был припасён ещё один сценарий, где главной героиней была как раз тоже женщина. Но та женщина и вовсе носилась по небольшому городку на автомобиле, в который — вот незадача — постоянно стреляли какие–то нехорошие парни. Он ещё не дочитал сценария, поэтому не смог бы объяснить шефу, почему стреляли и, главное, почему никак не могли попасть.

— Дело в том, Лев Викторович, — осторожно начал Куцик, — что все те м–м–м… любовные романы, которые я прочитал по вашей просьбе, практически бессюжетны. И на двенадцать и даже на восемь серий не тянут никак.

Куцик немного кривил душой — читать сам мелодрамы он не мог физически, засыпал на третьей странице. Книги со сладкими обложками читала его жена, которая, между прочим, закончила сценарное отделение ВГИКа.

— Ищите, — приказал Лёвка и газетой прихлопнул особо наглую муху. — И сделайте что–нибудь с этими насекомыми! Почему они только у вас в отделе?

— Наверное, любят сериалы, — предположил осмелевший Куцик. Он понял, что сегодняшняя гроза уже миновала. — Вот, Лев Викторович, посмотрите результаты кастинга…

— Для фильма, к которому ещё нет сценария? — уже беззлобно усмехнулся Лёвка. — Ну, давайте, посмотрим. Сценарий–то мы найдём, а вот что будем делать, если уж и женщин нормальных в нашей стране не осталось? Одни, понимаешь, кони…

— Остались, — успокоил его Куцик, протягивая пачку фотографий. Пока его жена исправно начитывала «любовные» километры, он провёл вполне удачные фотосессии с чрезвычайно миленькими молодыми актрисами. — Очень даже остались, — уверенно повторил он.

Лёвка быстро просмотрел десятка четыре снимков, отобрав из них три.

— Вот с этими и будем работать. В порядочной мелодраме на дюжину серий должно быть три главные героини, — заявил Кобрин, разложив перед собой снимки. — Три карты, три карты, — пропел он из арии Германа и довольно захохотал.

А что, Лев Викторович–то сечёт фишку, — одобрительно подумал Куцик. Три барышни, снимки которых отобрал начальник, были удивительно хороши. Каждая — по–своему.

Шатенка с испуганными огромными глазами уже снималась в большом кино, но в сериалах пока не засветилась. Разбитная хохотушка–блондинка мелькнула пару раз на СТС, но, в общем, была ещё не слишком замылена зрительскими симпатиями. А вот брюнетка с длинными волосами и аристократическими чертами лица была уже достаточно известна. Но не столько по сериалам, сколько по театральным постановкам и ещё по одному, весьма деликатному нюансу.

— С брюнеткой может выйти заминка, — откашлявшись, сказал Куцик.

— Это ещё почему? — нахмурился Кобрин.

— Ну, это же Ляля Гагарина, — многозначительно понизив голос, просветил шефа Куцик.

— Ну и что? — не понял Лёвка.

— Но она же жена этого… — Куцик состроил испуганную гримасу и закатил глаза.

— Господа бога, что ли? — грубовато пошутил Лёвка.

— Жена этого нефтяного, на которого сейчас прокуратура наехала…

— Герцензона? — обалдел Лёвка.

— Ну! — подтвердил Куцик.

— Будем снимать! — Лёвка припечатал ладонью к столу фотографию красавицы Гагариной. — Интересное, доложу вам, получится кино! Архиинтересное… Значит так, Антон Андреевич! Ищите под этих барышень историю. Не найдёте — сами писать будете. Ясно?

Ясен пень. Придётся засесть за телефон и не слезать с него, пока не задымится. Писать самому — это было из области фантастики. Сам Куцик мог написать разве что отчёт о проделанной непосильной работе или план перспективного развития отдела. Куцик горестно кивнул.

— Да, кстати, Антон, ты насчёт мелодрамы–то с Пёрышкиной свяжись, — посоветовал Лёвка.

— А кто это — Пёрышкина? — остолбенел вконец запутавшийся Куцик.

— Пёрышкина — это Софья Перовская. Ведущая «Женской империи», — пояснил Кобрин и поднялся.

— А она что — такое читает? — усомнился Куцик. Перовская слыла на НРТ не просто эстеткой, но эстеткой снобствующей.