Охота Полуночника - страница 4

Было начало лета 1800 года, и, несмотря на начало нового столетия, в это время еще не было принято, чтобы дети первыми заговаривали с взрослыми, не спросив у них разрешения. Булыжник, брошенный каким-то оборванцем в извозчика, одетого в ливрею, слуги у богатых людей, был равносилен ереси. Поднявшись с трудом, раненый человек провел рукой по щеке. Недоверчиво уставившись на кровь на руке, он, пошатываясь, двинулся вперед.

— Ах ты, маленький сукин сын! — пробормотал он. Собравшись с силами, продолжая ругаться, он швырнул камень.

Парень легко увернулся от камня, и тот отскочил от гранитного фасада дома, где жил сапожник, сеньор Орельо. Это было последнее, что сделал негодяй. Закатив глаза, он упал, а его голова ударилась о землю с глухим стуком, не предвещающим ничего хорошего. Меня била дрожь от страха и возбуждения. Никогда еще я не чувствовал такого прилива бодрости. Подумать только — булыжник, брошенный чумазым мальчишкой, сбил с ног мерзавца, и произошло все это менее чем в двухстах шагах от моего дома!

Сеньора Беатрис сидела теперь, обхватив руками живот, словно беременная женщина, защищающая ребенка в утробе. Она в смятении трясла головой, словно пытаясь понять, что произошло. Кровь стекала из ее разбитой нижней губы на подбородок, а один глаз заплыл — позже он загноился и навсегда приобрел мраморно-белый цвет с мутным серым пятном в середине.

Даниэль подбежал к ней, но сеньора Беатрис остановила его жестом руки.

— Иди домой, — сказала она, вытирая рот. — Потом поговорим. Ступай, пожалуйста, пока еще хуже не стало.

Мальчишка покачал головой.

— Не пойду. По крайней мере, пока этот кусок дерьма не сметут в навозную кучу, — сказал он, указывая на ее обидчика.

Акцент, с которым говорил Даниэль, выдавал в нем жителя одного из соседних трущобных районов прибрежной зоны. Я почувствовал зависть при мысли о пути, проделанном им до Порту, города, в котором были свои джентльменские клубы и ухоженные парки, но также лабиринты темных переулков в центре, где обитали торговцы наркотиками, бродяги и мелкие воришки.

— Даниэль, выслушай меня внимательно, — ответила сеньора Беатрис, морщась при каждом вздохе. — Ты должен покинуть город. Через два дня мы встретимся у тебя дома. Пожалуйста, пока не начались неприятности…

Сеньора Беатрис продолжила бы уговаривать Даниэля, но тут начали собираться соседи. Вскоре несколько мужчин окружили распростертое тело, некоторые все еще были в пижамах или с обнаженной грудью.

— Он мертв? — спросил сеньор Томас своего шурина, кровельщика Тьяго, поднесшего тыльную сторону ладони к носу извозчика, чтобы определить, дышит ли он.

Несколько соседок поспешили на помощь сеньоре Беатрис, подняли ее на ноги и засыпали вопросами о незнакомце и о том, что его так разозлило.

Я подошел к мужчинам.

— Нет, он еще жив, — разочарованно сообщил Тьяго; убийство, разумеется, было бы отличным началом дня для любителей посплетничать.

Сеньора Мария Мендес, толстая, как корова, растолкала мужчин и ударила бесчувственного негодяя по лицу.

— Свинья! — крикнула она.

— И ты здесь, парень? — воскликнул кровельщик Тьяго, заметив Даниэля. — О чем, черт подери, ты думал, когда швырял в него камень?

— Погодите! — заступился за парнишку жестянщик сеньор Пауло. — Он всего лишь помог сеньоре Беатрис.

— Камнем размером с апельсин? — воскликнул сеньор Альберто.

— Будь у меня нож, я бы перерезал извозчику глотку! — заявил мужчина позади меня.

— А я бы выбил ему глаз! — крикнул другой.

Мужчины храбро трубили о том, что бы они сделали со злодеем, окажись они рядом в нужное время, а женщины замечали с усмешкой, что как раз в нужное время от них не дождешься даже малой помощи. Но все эти разговоры мало чем помогали сеньоре Беатрис и Даниэлю, смотревших друг на друга так, будто они были на этой улице одни. Прихрамывающую сеньору Беатрис отвели в дом; несомненно, она больше беспокоилась за парня, чем за себя. На меня произвело неизгладимое впечатление то, как они смотрели друг на друга.

Мужчины стали прогонять Даниэля.

— Ты уже никогда не сможешь драться, если не уберешься отсюда, прежде чем я досчитаю до пяти! Тебе здесь нечего делать, парень! — закричал кровельщик Тьяго.